Детский сад. Книга 4 (СИ)

Селена притянула его к себе, обняла. Эта пропавшая улыбка многое говорила о мальчишке-некроманте. Потом притянула к себе уставшего Мику, погладила по голове его и Колина и подтолкнула обоих к лестнице.

— Идите. Дальше мы сами разберёмся.

Братство утопало наверх, заметно измученное слишком активным действием в предутренние часы. Селена посмотрела им вслед: сумеют ли заснуть — возбуждённые событиями ночи? Махнула рукой: если что — Хельми наверняка выполнит свою угрозу насчёт "усыпить".

Вилмор дождался, когда из ванной комнаты откликнется на стук в дверь Аату, и бросил ему принесённую форму. Тот вышел одетый, слегка растопырив руки в стороны с непривычки: одежда, видимо, давно стала для него чем-то необыкновенным и недосягаемым. И шёл он неуверенно: ему пока дали меховые тапочки — всё легче, чем прямо сейчас подбирать обувь по размеру.

— Вилмор, проводи его в столовую, — кивнула Селена, улыбаясь неожиданному преображению замызганного оборотня в стройного парня, чьи волосы теперь хоть и оставались длинными, но уже не были лохматыми. Он смотрел диковато вокруг и слегка даже исподлобья, но в глазах был разум, и Селена радовалась, что они смогли неожиданно помочь и ему.

Потом вернулся Джарри с Тибром, которого Вилмор тоже немедленно повёл в ванную комнату. Вообще, Селена вздохнула с облегчением, что есть в их доме Вилмор. Дети, конечно, тоже бы помогли, но Вилмор одновременно знакомил сородичей с Тёплой Норой и её обитателями. Прежде чем уйти в ванную, Тибр обеспокоенно спросил, где волчата. Селена кивнула ему и сказала:

— Не тревожьтесь за них. Наш целитель поможет им. Дети должны пока находиться под его присмотром.

— Но он эльф… — недоверчиво сказал Тибр.

— Хозяйка! — позвал Кам. — Веткин спрашивает, сколько ждать второго?

— У вас есть и тролли, — почти прошептал Тибр, глядя на широко улыбнувшегося ему Кама. — Неужели я буду жить нормальной жизнью?

И Вилмор добродушно втолкнул его в ванную комнату, куда теперь оборотень вошёл без промедления и без вопросов.

9

Через полчаса Селена поняла, что заснуть не сможет. Сначала лежала, смотрела, как в тёмной комнате постепенно проступают очертания предметов, а на стене появляется пока ещё смутный прямоугольник окна. Потом, прислушавшись к слишком бесшумному дыханию семейного, тихонько спросила:

— Плохая идея — ложиться спать под утро? После таких событий?

Он немедленно развернулся к ней.

— Если хочешь, могу предложить успокоительное. Один жест — одно заклинание.

— Если просто успокоительное — согласна. Но спать уже… — Она повела плечом, глядя в его осунувшееся от усталости лицо. — Время… — снова попыталась объяснить она. — И ещё меня тревожит, как там эти двое. Очень тревожит. Нет, я помню, что в сторожке собранное с лета сено для наших коз, что домовые туда отнесли матрасы и одеяла. Но самой как-то неуютно, как подумаю…

— Ничего, — Джарри мягко улыбнулся ей. — Вилмор не постеснялся им сказать, что они некоторое время будут ночевать в сторожке, потому что сон у них беспокойный.

— Ну, тогда… — Она посмотрела на него вопросительно. — Спим?

— Нет, что-то у меня тоже не получается… Давай просто полежим?

— Давай. Джарри, я не всё знаю…

— Спрашивай.

— Тибр пришёл сразу, хотя ты сказал, что пройдёт дня три. Ты знал, что всё случится в эту же ночь?

— Нет, не знал. Тибр сказал, что семейная должна была вот-вот родить. Времени на раздумья у него не было. Тех, кто рожал в самой стае… — Джарри осёкся. — Нет, лучше об этом не говорить. В общем, Тибр испугался и за семейную, и за волчат. Поэтому он повёл её чуть от стаи — вроде как пробежаться. А в нужном месте, где у него была спрятана на всякий случай верёвка, он скрутил её и связал, после чего принёс к нашему столбу. Он надеялся, что успеет до родов.

— Если она его семейная, то почему он… нормальный, а она одичала?

— Он недавно примкнул к стае. Когда началась война, они были не вместе. Он искал её. А она почти сразу оказалась в стае и прожила с нею достаточно долго, чтобы деградировать. Кажется, это увлекает — дикая свобода. Он даже сначала решил, что это и впрямь замечательно — быть диким и забыть обо всех цивилизованных привычках. С Тибром я мало говорил, но даже в этих его кратких речах было кое-что сквозившее. Лёгкость бытия, понимаешь? Когда ни о чём не надо думать. Когда не надо соблюдать какие-то общественные рамки, кроме подчинённости сильнейшему. Во всём остальном полная свобода. Это ведь даже не волки.

Селена размышляла. Точней — пыталась вообразить тот мир с его обитателями, для которых нет никаких законов. Особенно милосердных. Слабейший — еда. Уставший и показавший это — еда… Но мысли о положении одичавших всё ещё путались, и думать хотелось о другом. Более практичном.

— Джарри, где мы их поселим?

— В гостевом доме, наверное, — с недоумением отозвался семейный. — Там, кроме Бернара, уже есть Александрит, а он сейчас терпимей относится к оборотням. И лишние комнаты наверху есть. И, по просьбе Бернара, мы почти доделали лестницу с выходом прямо в сад.