Детский сад. Книга 4

Перед самым сном Селена вышла к мастерской Мики и присела у стены, на скамью. Перед ней была детская площадка, ещё чуть дальше сад. А потом — огород, в кустах которого, на меже, сейчас прятался Колин, закутанный в несколько меховых одеял. Он решил дежурить первым этой ночью. Последним будет Мика. А предпоследним — Коннор. Он выбрал самый трудный срок, узнав, что Колр сказал об этом временном промежутке. Селена, вообще-то, так и думала, что мальчишка-некромант захочет остаться на страже в самые опасные часы ночи. И сейчас она, слегка ссутулившись, упершись локтями в колени, смотрела на тонкую чёрную полоску на горизонте, будто придавленную низкими тучами. Полоска мерцала звёздами, и хозяйка дома дремотно размышляла о мирах, которые постепенно скрывались за тучами…

Тяжёлые, но мягкие шаги. Она даже не обернулась. Джарри сел рядом, обнял, чтобы согреть, хотя Селене не было холодно. Но предлог оказался хорош, и она головой, всем ухом, прислонилась к его плечу… А потом по мёрзлой траве прошуршали более лёгкие шаги, и с другой стороны сел Коннор. И сам прислонился к Селене, а она обняла его за плечи. Некоторое время молчали, а потом Селена тихонько сказала:

— В моём мире у некоторых народов часы суток имеют своё название. Очень поэтичные и воинственные. Час Быка. Час Волка, Тигра.

— У нас тоже были раньше названия часов от оборотней, — задумчиво сказал Джарри. — Это мне сослуживец рассказывал — а он от своих стариков помнил. С девяти до одиннадцати — Время крадущегося Волка. До первого часа ночи — Время охотничьих Сновидений. До трёх — Время ночного Охотника. До пяти — Время волчьей Тени и угасающего Следа.

— А до семи? — нетерпеливо спросил Коннор.

— Время сонного Волчонка! — тихо засмеялся Джарри.

— Шутишь? — недоверчиво выглянул мальчишка из-под руки Селены.

— Спроси Вилмора. Он должен знать.

— И спрошу. Джарри, а я ведь придумал, как в следующий раз различать разумных среди одичавших. Тогда дежурить не надо будет. Когда я сегодня сидел с дежурным Гердом, я решил посмотреть на стаю, которая близко подошла к изгороди. Рядом с одичавшими были тени их родных. Надо бы поговорить с ними.

У Селены мороз по спине. С одичавшими — и тени сородичей?.. Не то страшно, что призраки рядом. Другое наполняет сочувственной горечью: каково видеть призракам-оборотням, что происходит с их потомками?

— Пора спать, — обронил Джарри и взглянул на Коннора. — Сам проснёшься в начале часа волчьей Тени и угасающего Следа?

— Проснусь, — подтвердил мальчишка и поднял глаза к низким, серым даже в темноте тучам. — Интересно, а эльфы свои названия давали временам суток?

Не глядя на него, Джарри спокойно переспросил:

— Какие названия давали эльфы ночным часам?

Сначала удивлённая, Селена снова затаила дыхание, услышав ровный, лишённый интонаций голос Коннора:

— С девяти до одиннадцати — Время росных Трав. До первого часа ночи — Время растущих Деревьев и тёмных Птиц. До третьего часа — Время стелющейся Тишины и серых Троп. До пятого — Время возвращённого Света.

После секундного молчания Джарри тихо сказал:

— Да, надо придумывать вопросы.

— Ну, пока получаются только у тебя и у Колра, — спокойно откликнулся мальчишка.

— Он тоже спрашивал?

— Да. Только на драконьем.

— Ну что… Пойдём-ка спать, — вздохнула Селена.

Она всё ещё витала в странных и красивых названиях времени от эльфов и оборотней. И насмешливо думала о том, что не хотела бы знать, как называется это время у здешних вампиров, пусть они сейчас и цивилизованные.

Вернувшись, она некоторое время кружила по комнате, не решаясь лечь спать, потому что нервничала и боялась. Джарри пришлось задуть свечу и силой затащить её в постель, под одеяло: она даже не заметила, что замёрзла, пока гуляла.

— Семейная моя, — он осторожно поцеловал её волосы на макушке, — не думай об этом, пожалуйста. Хотя бы исходи из того, что сразу дело не выйдет. Я, например, не думаю, что именно сегодняшней ночью кто-то из оборотней решится сбежать из стаи. Это ведь очень страшно — довериться обещанию тех, кто боится тебя. А разумные прекрасно понимают, что мы и боимся, и не желаем по большому счёту общаться с подобными им.

— Ты так думаешь? — поразилась Селена, высовывая нос из-под одеяла.

— Конечно, — убеждённо сказал Джарри. — Пробегай я столько времени со стаей одичавших, я бы столько дней передумал о надписи, которая мне обещает много! Нет, и не сегодня, и не завтра. Я рассчитываю на дня три сомнений и раздумий. Если кому-то из оборотней есть ещё чем раздумывать. Так что спи, семейная моя. Отдыхай и не думай ни о чём.

Примерив ситуацию и слова Джарри, Селена согласилась: да, он прав. И вскоре сама не заметила, как дыхание успокоилось, а тепло одеяльной пещеры окутало её словно второй кожей и унесло на призрачных тёплых волнах в сновидения…