Детский сад Монтессори (сборник)

Система Монтессори поддерживает и укрепляет в ребенке заложенную в нем творческую активность. При наблюдении дошкольников в нас утверждается мысль, что творческим воображением в области искусства, науки или техники одарены лишь отдельные люди. Но творческая активность в отношении жизни заложена в каждом ребенке. Система Монтессори, предоставляющая дошкольнику максимум самодеятельности в организованной обстановке, дает ему вместе с тем возможность превратить его маленькую личную жизнь в акт его личного творчества. Она подготовляет из него будущего творчески активного члена трудового коллектива. Выльется ли в дальнейшем эта творческая активность в какую-либо из форм творческого воображения, – это предопределено природными задатками. Организованность обстановки не угашает творчества. Напротив. Для всякого творчества необходим подходящий материал и метод. Если мы предложим ребенку огромные, тяжеловесные игрушки, которыми он не в силах будет орудовать, мы убьем творческую игру.

В материале Монтессори – как мы в этом убеждаемся на опыте – имеется все необходимое и достаточное для творчества, посильного дошкольнику.

И мы испытываем глубокое удовлетворение при виде того, какое неистощимое творчество, какое индивидуальное своеобразие обнаруживают различные дети в подходе к однородному материалу.

В детском саду Монтессори, как мы уже указывали выше, не одно только рисование служит культуре изображения.

Простая и художественная песенка, незатейливый, близкий и ясный по сюжету, но художественный рассказ (прочитанный или рассказанный желающим детям), рождают в мозгу ребенка не туманные, а живые образы, облеченные в плоть и кровь благодаря данным детского опыта; они служат куда более действенным средством для развития воображения, чем сказки. Преимущество их в том, что, принося пользу, они не причиняют вреда.

Игра и игрушки в монтессорском саду, более, чем в каком-либо другом, служат для развития воображения, так как они не используются в качестве средства обучения.

Весьма пригодна также для этой цели и драматическая передача детьми поручений, написанных на карточках. Это упражнение пользуется большой любовью детей. При наблюдении дошкольников, наперебой и с радостью изображающих: «девочка уронила чашку, которая разбилась, и заплакала» или «мальчик сел за стол и задумался», невольно напрашивается заключение, что их воображение работает при этом не меньше, чем воображение артиста, проводящего какую-либо сцену.

В сущности, многие из приемов Монтессори упражняют воображение. Укажем в заключение только на то, что даже составление фраз по буквам может упражнять деятельность воображения.

Когда ребенок пяти с половиной лет, взяв карточку с буквой «в», составляет из рассыпного шрифта фразу: «я рву траву» или, взяв «к», составляет: «дядя спит в кровати и клюет носом», нельзя не признать в нем наличности воображения и упражнения этой функции во время подобной работы.

Таким образом, с нашей точки зрения, к воспитанию воображения у дошкольника Монтессори подходит как педагог, врач и биолог.

И если мы обратимся к данным психопатологии, то и здесь найдем подтверждение правильности подхода Монтессори к культуре воображения.

Психопатология учит нас, что воображение (разумеется, не в его высших творческих формах), представляет более низшую функцию, чем функция интеллекта, относящаяся к восприятию реальности и ориентировки в ней. Поэтому оно остается непоколебленным в тех случаях психоневроза, когда вышеупомянутая функция интеллекта серьезно расстраивается. Мало того, оно даже разрастается за счет захиревшего интеллекта. И психастеники и, особенно, истерики жестоко страдают от пышного расцвета фантазии. Под влиянием неудержимой работы воображения разрастаются до чудовищных размеров страхи психастеников. Услужливое воображение рисует им картины, от которых замирает сердце и мутится рассудок. И тогда добровольная смерть милее жизни под властью такого демона.

У истериков образы воображения узурпируют власть над его прочими жизненными функциями. Больной воображает, что он нем, и утрачивает способность речи; он воображает себя парализованным – и лежит недвижимо. Это же безудержное воображение приводит к невероятной фантазирующей лживости истеричных. Все эти симптомы мы наблюдаем в случаях болезни уже в дошкольном возрасте.

Итак, психопатология показывает нам, что обычное «фантазирование», представляет низший тип психической активности сравнительно с точным осознанием объективной действительности и ориентированием в ней; поэтому оно относительно более устойчиво.

Мы уже указывали на вредную роль мечтательности, развивающейся в ущерб интеллекту и воле.