Детский сад, штаны на лямках

Я лукавила, никакой работы у меня не было, я находилась в отпуске. Но пусть Алка не воображает, будто я могу в одну секунду сорваться с места по ее приказанию. Однако именно так она и считала.

– Дело не требует отлагательств, – заявила бывшая староста класса. – Я бы сама написала – помнишь, какие у меня были интересные сочинения? – да времени нет. На мне развлекательная программа и банкет. Одного мороженого будет пять видов, я уже не говорю о салатах. Так я могу на тебя рассчитывать?

Продолжать дискуссию не имело смысла, поскольку ее итог был очевиден.

– Приеду завтра.

Алка впервые улыбнулась:

– Отлично, остановишься у меня.

– В смысле?

– Ну надо же тебе где-то ночевать. Или будешь каждый день мотаться туда-сюда из Москвы?

Вообще-то я профессионал, мне достаточно одного часа, максимум двух, чтобы взять интервью, о чем я и сообщила Алкиному изображению на экране.

– Ну что ты, – возразило изображение, – трое суток как минимум! Смотри сама: интервью с Марией Николаевной – раз, побеседовать с нашими одноклассниками, чтобы вставить в статью их воспоминания о школе, – два, записать поздравления коллег – три, помочь мне со сценарием праздника – четыре…

Я догадалась, что главным был четвертый пункт. Безруких переоценила свои творческие способности, но прямо попросить о помощи не могла, а то ведь корона с головы упадет.

– Вот я и говорю, зачем тебе тратить время на дорогу? – увещевала Алка. – У меня двухуровневая квартира в новостройке, места хватит.

– Правда? – заинтересовалась я.

– А то! Элитный дом, евроремонт, все дела. Не только в Москве шикарно живут, мы тоже не лыком шиты. Запоминай адрес: улица Жулябина…

Вот так и получилось, что я шла пешком от железнодорожной станции в потемках, по льду, умоляя господа бога подстелить мне соломки, когда буду падать. Я прикидывала: сегодня обсужу с Алкой все детали, завтра с утра рвану к Марии Николаевне, потом поговорю с парочкой бывших одноклассников, ну а вечером быстренько накропаю статью. Послезавтра помогу Безруких со сценарием, чего она там хочет: конкурсы, викторины, загадки? Их есть у меня! За два дня управлюсь со всеми делами, а потом с чистой совестью укачу домой. Вернусь уже на торжество, чтобы поднять за юбиляршу бокал шампанского.

Рядом со мной на скользкой дороге пытались удержать равновесие другие пассажиры, покинувшие теплый вагон электрички. Как я поняла из разговоров, бедолаги работают в Москве, каждый день тратят на дорогу по четыре-пять часов, приезжают домой вконец измотанные, чтобы наскоро поужинать и лечь спать, а завтра вскочить засветло и снова мчаться на электричку. Так живет полгорода, потому что нормальной работы в Электросрани нет. Вернее, работа-то есть, но платят за нее почему-то в три раза меньше, чем в столице.

Какая-то женщина поскользнулась, упала на пятую точку и покатилась в сторону шоссе, по которому как раз несся грузовик. Я едва успела поймать ее за рукав куртки и оттащить от колес. Вместо того чтобы поблагодарить, дама отпихнула меня и поползла под движущийся транспорт. Я не растерялась и схватила ее уже за капюшон. Тетка замотала головой из стороны в сторону и что-то нечленораздельно замычала.

«Да она пьяная!» – осенило меня.

Женщина вырывалась, но я цепко держала ее за куртку.

– Пусти! – хрипела алкоголичка, отбиваясь от меня ногами.

– Мужчины! – взывала я к окружающим. – Помогите же кто-нибудь, я одна ее не удержу!

Однако прохожие обходили нас стороной, никто не остановился.

Я разозлилась. Это просто возмутительно! Если какой-нибудь мужик напьется до поросячьего состояния, вокруг него тут же образуется группа поддержки. Старушки сочувственно щелкают языками, женщины беспокоятся, как бы алкаша не ограбили, а мужчины подвозят его до дома, чтобы полиция не забрала в опорный пункт. А если дама слегка перебрала и рискует окончить свои дни под колесами автомобиля, то никому до этого и дела нет!

Очевидно, злость придала мне сил, потому что я рывком поставила тетку на ноги и прислонила ее к дереву, умудрившись при этом сама не упасть.

– Зачем же так напиваться? – в сердцах бросила я. – Умереть захотела?

Женщина залепетала:

– Мой ребенок, мой малыш…

На мгновение фары высветили ее перекошенное лицо с мокрыми от слез щеками.

– Вот, – назидательно изрекла я, – про ребенка вспомнила. Хочешь его сиротой оставить? Думаешь, в детском доме сладко будет?

Женщина согнулась пополам, словно от удара в живот, и завыла. У меня просто душа перевернулась от этого звериного воя. Какой-то прохожий от неожиданности выронил портфель.

«Нельзя ее тут оставлять, – решила я, – надо ловить машину».

– Ты где живешь?! – прокричала я.

Пришлось повторить вопрос несколько раз, прежде чем пьянчужка перестала выть и отозвалась:

– На улице Мира.

И хотя мне было совсем не по пути, я вышла на проезжую часть и подняла руку. Как назло, никто не останавливался. А тетка тем временем отделилась от дерева и, шатаясь, побрела по дороге.

Я кинулась за ней:

– Эй, ты куда? Стой! Сейчас я тебя до дома довезу.