Детский сад

- Думаешь, время страшных чудес уже закончилось? - он подождал немного, пытаясь вспомнить, внутри было пусто. - Я тут штуку одну вспомнил. Летом этим. Не знаю, может не к месту… Пытался я муху выпустить, а она все бьется в стекло, бьется и ловко так выворачивается. Я так четко это вдруг увидел. Я помочь ей хочу, дуре, а она думает, что это смерть за ней гоняется. И она ловко от нее драпает, а сама все долбится, долбится… Я, наверно, не очень понимаю, что такое чудо… Я вот, знаешь, смотрю на это дерево, - он мотнул головой на старую яблоню впереди, кривыми мозолистыми ветвями тянувшуюся к серому зимнему небу. - И вижу чудо… Необыкновенное. Непростое. Вот прямо сейчас не вижу, торможу, но иногда… А если я когда-то его не вижу, то она не виновата. Это ведь я не вижу… Знаешь, мне вообще на этой планете больше всего нравятся деревья… И птицы. Только они улетели все куда-то… Поехали за ними? Поехали туда, где много птиц и деревьев, а?

- Поехали. Обязательно поедем!

- Конечно, я понимаю, что не сейчас. Сейчас придется куда-то еще, да?

- Да.

- И куда?

- Выбирай. На запад или на восток.

- На восток - это в М.?

- В нее.

- А на запад?

- М. П. В.

- Там мы вряд ли чем разживемся.

- Вряд ли.

- А бензин?

- В М. хватит.

- Да ты, брат, уже все решил?

- Угу.

Выкурили еще по сигаретке.

- А я не вижу. - сказал Максим по дороге домой. - И не видел. Только страшные.

                                                                              9.Андреев.

Побаливало везде понемногу. Максим лежал без сознания, его голове крепко доставалось последнее время. Егор хотел потереть, потормошить, но не давали. Рядом стоял детина с грубым лицом и не давал. Он уже врезал пару раз кирзачем по ребрам и явно искал добавить. И еще стояли и ходили другие. Разношерстные, всякие, с автоматами. С шуточками-прибауточками, которые были хуже ругани и звучали похоже. Через разбитое боковое выволокли Тезку с окровавленным лицом и безумными глазами, и бледного с ярко-черными волосами Стаса, пытавшегося непослушными губами что-то сказать.

Один наклонился над Максом и стал шлепать его по лицу.

- Э! Э! Давай! Прочухивайся! Все! Приехал! Дальше пешком! - оглянулся, заржал.

Максим застонал слабо и пошевелил рукой. Попытался перевернуться.

Как ни странно, но никто серьезно не пострадал.

У Тезки только лоб рассекло сильно, он достал из кармана платок и прижал к голове. А Стас был единственным, кто пристегнулся. Отсюда мораль.

Со склона, увязая в сугробах, спустился, лыбясь, невысокий очкарик и подошел близко.

Он с интересом рассмотрел пленников, потом подошел к машине, обошел вокруг, пнул ее и весело сказал:

- Переворачивай, че смотришь! Поездит еще.

Повернулся и стал карабкаться наверх, на дорогу.

Позади стали собираться, прикладываться, а их повели за очкастым. Загнали внутрь развернувшегося «Камаза», усадили на деревянную лавку вдоль борта и велели сидеть, б…, тихо. Через некоторое время внутрь ввалилась остальная орда, перевернувшая, и «Камаз» поехал. В открытом проеме промелькнула машина, с которой уже успел сродниться, попытался подумать связно обо всем, но голова еще не хотела, а вокруг пялились наглые страшные рожи.

Машину трясло, крутило. Они поворачивали, ехали, поворачивали. За бортом был снег, снег, редкие дереья, а перед - глумливые глаза, искавшие его взгляд. Перегнувшись, высмотрел Максима - тот сидел недалеко и бледно улыбнулся в ответ. Егор переживал за него. Макс уже оправился немного и теперь внимательно разглядывал рожи напротив, пошучивающие зло. Того и гляди кинется. Он мог.

Всегда такой был. Максим шел навстречу страху. Егор опять поймал его взгляд и чуть покачал головой. Тот кивнул, откинулся к борту и прикрыл глаза.

Машина остановилась, все начали выпрыгивать. Детина в кирзачах, всю дорогу тыкавший в бок дулом автомата, встал и потянул за шиворот. Егор спрыгнул и огляделся.

Несколько неказистых изб жались друг к дружке, а вокруг только поля да лес.

Их подвели к одной из них и затолкали в примыкавший сбоку сарай. Дверь, скрипнув, закрылась, лязгнул засов.

Стояли, смотрели друг на друга - пока что и сказать было нечего. Тут Егор обнаружил, что тезкин платок уже весь темный и с него капает. Его усадили, зашарили по карманам, Макс разделся, оторвал от рубашки длинный рукав, нашли еще платок, перевя зали.

- Вопрос у меня только один. - сказал наконец Стас, сев на земляной пол с остатками подгнившей соломы и привалившись к стене. - Понимаете какой?… А чего это нас прямо там не… - чиркнул ногтем по горлу.

Все ждали продолжения, но он пока, видимо, все сказал.

Егор опять пошарил в карманах и обнаружил выпавшую из пачки и потому не изъятую сигарету. Распрямил, сунул в рот - зажигалки не было. Посмотрел на Максима, но тот покачал головой. Стас снисходительно усмехнулся и, достав откуда-то из своих недр маленькую зажигалку, бросил ее Егору. Тот прикурил, затянулся и отдал Максу.

- Хотят чего-то. - задумчиво продолжил Стас. - А что мы можем?

- Можем уйти отсюда. - сказал Максим.