Детское время или "маленькая" проблема (СИ)

— С того разговора он больше не появлялся. — Мужчина закрыл книгу, отложил на край кровати и, опёршись на руки и сделав усилие, свесил ноги с койки. Теперь, когда они уже не были на растяжке, он мог взбираться в инвалидную коляску и «прогуливаться» по коридорам и (когда рядом был кто-то из сослуживцев) выезжать на улицу. — Риза говорит, он до сих пор как неприкаянный ходит, крушит всё вокруг и выделывается, а ночами будит своим плачем. Ведёт себя как ребёнок, а не привычный нам подросток. И я не понимаю, чего он так расстроился. Разве не должен был радоваться, что нелюбимый опекун сдался и решил передать опеку над ним его брату?

Хаймансу захотелось хлопнуть себя по лицу или — что больше — отвесить бестолковому начальнику крепкий подзатыльник. Серьёзно, неужели Рой Мустанг до сих пор не видел истинных чувств Эда? Как он вообще полковником стал в таком молодом возрасте? Но кричать на больного было как минимум неуважением, поэтому мужчина решил пойти в обход.

— А что на это говорит старший лейтенант?

— Старший лейтенант говорит, что я идиот и должен разуть глаза.

— Ух, точнее не выразишься…

— Чего? — Рой возмущённо поджал губы, не в силах поверить в очередное предательство. Почему все называли его идиотом, когда речь заходила о несносном мальчишке? Ну что он не видел, что прекрасно видели другие? И Хайманс уже пятый, кто сразу согласился с мнением Хокай. От этого на душе буквально кипело.

— Нет-нет, ничего. — Бреда помахал ладонью перед лицом, жестами пытаясь убедить Мустанга, что он и правда молчал. Скептичный взгляд полковника дал понять, что на уловку он не повёлся. Хайманс вздохнул и снял китель, удивляясь про себя, почему раньше не пришёл к такому простому решению: в Уставе не написано, что за пределами Штаба он должен разгуливать, будучи полностью облачённым в форму. — Я имею в виду, разве Вы не думали, что шеф просто не умеет выражать свои чувства иначе, чем через колкости и агрессию?

— Хочешь сказать, на самом деле он меня трепетно любит и выделывается лишь потому, что стесняется прямо проявлять свои чувства? — Рой фыркнул, неудачно замаскировав смешок, — ничего более глупого я жизни не слышал. Этот пацан меня на дух не переносит. Я прекрасно вижу, как он общается с братом, Рокбелллами, да даже со всеми вами! А меня он нарочно доводит до белого каления. Всегда всё делает на принцип, всегда грубит и я вообще молчу про уважение.

— Ну, мы и остальные ему не родители, чтобы проверять на прочность.

Это полковника разозлило.

— Так я тоже вообще-то!

— Да? — Бреда поднял брови в деланном удивлении. — Но Вы его постоянно воспитываете, неудивительно, что он ведёт себя соответствующе.

— Что за чушь ты несёшь? — Рой нахмурился, сложил руки на груди и пробуравил подчинённого злым взглядом. — Я никогда не пытался и не хотел стать отцом этому шалопаю.

— Может и нет, — не стал отрицать лейтенант, — но Вы его контролируете. Ругаете, наказываете, если нашкодит и хвалите, пусть и своеобразно, если он всё делает как надо. — Прозвучало это так, словно мужчина озвучил самую очевидную истину, которую поняли все кроме самого Мустанга.

На лбу Роя вскочила жилка.

— Я был его начальником! Не мог же сквозь пальцы смотреть на весь тот бедлам, что он творил, конечно, наказывал.

Если лейтенант и проникся его словами, то виду не подал. Лишь самодовольно усмехнулся, будто бы что-то для себя подтвердив.

— Но теперь, когда он превратился в ребёнка, ничего не поменялось. Разве что Вы стали опекать его ещё больше, вон, даже под колёса кинулись.

В словах Бреды не было упрёка, только бесконечное терпение и плохо замаскированное желание донести свои мысли. Рой устало закатил глаза и махнул рукой: все вокруг будто бы сговорились и в упор не желали его слышать, продолжая гнуть свою линию. Мужчина потянулся к книге и вернулся в положение лёжа, старательно делая вид, что крайне заинтересован строчками из учебника. В конце концов, если он собирался начать карьеру преподавателя, ему нужно было ознакомиться с материалом.

Скрип двери известил, что побыть наедине со своими мыслями не получится, и Рой с толикой раздражения поднял глаза на вошедшего чтобы в следующий момент попытаться встать и вытянуться по струнке.

— В Вашем состоянии это лишнее, полковник. Лежите-лежите. — Кинг Брэдли махнул рукой, призывая мужчину оставаться на месте. — Вольно, лейтенант.

— Ф-фюрер, сэр… — Мустанг не скрывал одолевших его смятения и беспокойства. — Чем могу быть полезен? — Рой едва сдержался чтобы не выругаться при главнокомандующем: чем он может быть полезен, если пока даже ходить не может? Наверняка врачи сообщили свои прогнозы кому-то из верхов, а те — в свою очередь, Брэдли. Офицер напрягся, понимая, о чём, скорее всего, пойдёт разговор. Потому что сам фюрер не стал бы навещать его просто так. Бросил говорящий взгляд на явно нервничающего Бреду, который не знал что ему делать. С одной стороны, его присутствие тут явно лишнее и он не хотел смущать полковника при частном разговоре, с другой — приказа уходить от главнокомандующего не поступало и Мустангу нужна была моральная поддержка.