Детское время (СИ)

Тогда, вот уже почти двадцать лет назад, Марк впервые «испытал радость полета»: договариваться о поставке такой большой партии машин на Римской вилле с ним не захотели и отправили его — как раз на самолете — в какой-то город с названием «Минск», так как — по словам секретаря виллы — только там делали эти «дровяные моторы». Наверное, договариваться о каком-то, пусть даже самом дорогом и редком товаре, с ремесленниками — это не самое достойное императора дело. Но Марк еще по пути из аэропорта Минска к моторному заводу понял, что сюда он отправился не напрасно: город оказался очень непохожим на всё, что римлянин видел раньше. И прежде всего тем, что по улицам ездило просто невероятное количество повозок, перевозящих грузы и людей, причем ездили они все без лошадей, на что особо обратил его внимание сопровождающий его инженер и старый приятель Донеций Максимин.

Начальник завода сказал, что сделать сотню «рельсовых автобусов» ему не сложно, но для римлян от этого никакой пользы не будет просто потому, что машины нужно еще и обслуживать. Для чего понадобятся хорошо обученные люди — и в качестве таковых он предложил Марку отправить в Минск пару сотен детей в возрасте от восьми до десяти лет:

— Если они будут хорошо стараться, что лет через шесть они смогут сами хотя бы правильно обслуживать эти машины. А без обучения — просто управлять машиной не очень сложно, вас, думаю, управлению получится обучить за неделю. Но после такого обучения машина наверняка сломается через месяц-другой. Мы, конечно, можем отправить к Рим десяток-другой мастеров, чтобы они поддерживали машины в работоспособном состоянии, но это и обойдется вам недешево, и вряд ли мы сможем вам оказывать такую помощь больше одного-двух лет.

Спустя семь лет уже почти две сотни «рельсовых автобусов» перевозили людей и грузы по Европе, а Марку Совет императоров предложил «всерьез заняться развитием Африки и Египта». Все же именно Африка и Египет были «основой продуктовой безопасности» империи, и именно Марк, как император, наладивший тесные (и дружественные) связи с Россией, мог существенно усилить эту «безопасность». Сначала в части зерна, а затем…

Кроме пшеницы, которая давала урожаи больше сорока талантов с югера, богини дали египтянам и невиданные деревья, именуемые «эвкалиптами». Один сорт этих деревьев, именуемое «эвкалипт блестящий», за пять лет вырастал в высоту до десяти пассусов и в толщину до полуфута, а в десять — было высотой до восемнадцати пассусов и в толщину достигало почти двух футов! Причем древесина почти не гнила, но — что было сейчас важнее всего — из неё получался прекрасный уголь. И со всего одной центурии эвкалиптового леса за десять лет можно было получить больше двадцати тысяч талантов прекрасного угля, с помощью которого выплавлялось почти сорок тысячи талантов замечательной стали!

Про деревья и сталь у богинь все подробно разузнал Донеций Максимин (которому лавры Тита Спурия явно не давали покоя). Он же вызнал у богинь и про железную руду, которую очень просто было добыть в Египте. Правда в очень непростом месте — в оазисе, лежащем в ста тридцати милях от Нила в глубине пустыни, но с прокладкой туда железной дороги сильно помог эфиопский император. Не бесплатно, по договоренности теперь в Эфиопию отправлялась половина добытой там руды — но этой руды там все равно копали куда как больше чем могли переплавить, а без эфиопов руды вообще не было бы. Зато теперь железные заводы Оксиринха (куда вела железная дорога от оазиса) каждый день выделывали почти десять тысяч талантов стали!

Из которых, правда, половину отправляли опять же эфиопам: поскольку собственного угля для работы всех печей Оксиринха не хватало, приходилось покупать очень много специального пористого угля, именуемого коксом, у тех же эфиопов — которые его делали в Адубисе. И расплачиваться готовым металлом — но это было всего лишь временной проблемой, ведь в дельте Нила было уже разбито более тысячи центурий эвкалиптовых лесов. И через каких-нибудь десять лет… Хотя Донеций ведь собирается уже через пять лет выпуск стали увеличить вдвое, а посланник богинь передал, что «что посадили — пусть растет, но больше эвкалиптовых лесов сажать не нужно». К таким советам римляне давно уже прислушивались — сразу после того, как решили пренебречь советом не сажать сахарную свеклу. Тогда богини сказали, что после свеклы земля лишится плодородия на десть лет и более, но правящий в то время Гостилиан решил, что просто богини не хотят терять выгодный рынок и совет проигнорировал. Потерять чуть больше двухсот центурий плодородных полей было не очень убыточно, но очень обидно, а восстановление их плодородия потребовало затрат куда как больших, чем полученная от продажи сахара прибыль (причем сахара очень плохого качества, что заметно и без того невеликие доходы заметно уменьшило) — так что теперь любой совет богинь в отношении выращивания чего угодно воспринимался практически как приказ.