Детское время (СИ)

Тем более, что уже справлялся: сам Ходан последние года два, когда готовились к запуску последние четыре агрегата по пятьдесят пять мегаватт, строительством руководил почти формально, ведь ему предстояло выстроить еще более мощную станцию «на откосе» возле впадения Оки в Волгу. Та электростанция должна будет балансировать весь Западноуральский регион, так что почти все время Ходан уделял ее тщательному проектированию. В том числе и потому, что на будущей станции предполагалось ставить еще нигде не использующиеся агрегаты мощностью по сто мегаватт! Откровенно говоря, их не использовали потому что еще ни одного не сделали, а не сделали потому что даже проектирование их не закончили — но ведь и закончат, и сделают. Обязательно, и есть веские основания ожидать, что сделают вовремя. И тогда на берегу Оки встанет электростанция мощностью в целый гигаватт!

Ходан запомнил на всю жизнь «главный тезис Михалыча»: для счастливой жизни требуется киловатт мощности на человека. И если новая станция обеспечит счастьем сразу миллион человек, самым счастливым из них будет тот, кто это счастье им предоставит…

Главной целью изменения учебных программ в прошлом году было все же не облегчение труда плановиков. Конечно, когда планы составляются более соответствующими реальным возможностям — это очень хорошо. Но гораздо важнее, чтобы всё сделанное по этим планам могло успешно использоваться там, где оно — и опять-таки в соответствии с планами — использоваться должно. А вот с этим пока было не очень хорошо: очень часто что-то, на заводе уже сделанное, использовать не получалось потому что сделано это что-то было, мягко говоря, «ненадлежащего качества». Правда «с помощью кувалды и напильника» практически всё в конечном итоге становилось к использованию вполне даже годным — но сам процесс доводки опять-таки приводил к срыву планов. Ведь если на завод пришел новый станок, а запустить его с трудом получилось лишь через полгода, то мало того, что время было потеряно и станок запланированную продукцию не сделал, так еще и наладчикам были выплачены изрядные деньги, а часто и запчастей (вовсе не бесплатных) пришлось дополнительно откуда-то немало доставить.

Поэтому основной целью «реформы образования» было повышение качества всей выпускаемой продукции — причем в значительной части путем планового же обучения молодых рабочих «на месте». Ведь интуитивно понятно, что обучать «специфике производства» сразу много людей проще и дешевле, чем каждого по отдельности. А главное — заметно быстрее.

Впрочем, интуиция интуицией, а реальная жизнь часто идет по своим, совершенно «неинтуитивным» тропам. Поэтому Катя, на голову которой свалились все эти «преобразования», зашла посоветоваться к отцу, имевшему очень большой опыт именно в деле «массового обучения подрастающего поколения». Но состоявшийся разговор ее несколько разочаровал:

— Я вообще не думаю, что мой опыт, опыт экспериментального завода тебе хоть в чем-то поможет.

— Ну почему? Ты же на экспериментальном обучил уже не одну тысячу молодых рабочих!

— Ну обучил. Но ты не учитываешь того, что завод мой находится в Москве, а Москва — совершенно уникальный город.

— А еще есть совершенно уникальная Тула, совершенно уникальная Рязань…

— Все же дослушай. Москва — город совершенно уникальный уже тем, что в городе не может быть больше ста тысяч постоянного населения. И каждый школьник уже начиная со средней школы знает, что здесь он — население временное. В городе всего-то пять относительно больших заводов, на которых работает около тридцати тысяч человек. Точнее тридцать тысяч взрослых в городе вообще хоть где-то работает. И потребность в новых работниках во всем городе — годовая потребность — не превышает где-то пятисот человек. А школы тут заканчивают в год уже тысяч десять, и вот московские школьники на моем заводе в основном и обучаются.

— Ну и что? Чем они отличаются от школьников рязанских или тверских?

— Мотиваций. Те, кто проходит обучение у меня, или у Сашки, или у Ксюши — все они… ну, почти все где-то в глубине души надеются, что они смогут остаться в родном городе. Но при этом прекрасно знают, что останутся только лучшие — и учатся работе изо всех сил. И это при том, что реально на обучение на заводах тоже приходят только лучшие выпускники, ведь половина школьников, способных трезво оценивать свои силы, сразу после школы уезжает на профобучение в другие города. Сама прикинь: у меня в экспериментальных цехах обучается в год до пятисот человек, у Сашки примерно столько же. У Ксюши, причем если со всеми её ПТУ считать, около тысячи. Ну и человек триста идет в институты, но они уже сразу знают, что жить и работать им придется в других городах. То есть мы можем переварить — в смысле принять на профильное обучение — примерно четверть московских выпускников при том, что к нам старается попасть уже три четверти — и понятно, что даже на обучение мы отбираем лучших. То есть парней и девчат, которые уже доказали, что они учиться умеют, и которые учиться очень хотят.