Детство: дорога к именам

Стало ощущаться незримое присутствие какого-то как будто заражённого. Он активировал дар на полную мощность, но как ни обшаривал округу, угроза не желала обнаруживаться. Что-то шло не так. И здорово не так. До людей было не больше трёх километров и рядом с ними также никого не наблюдалось, Габбро тоже не чувствовал обонянием ничего угрожающего. Но при активации дара биолокации Ломак вновь ощутил угрозу с той стороны, где находились малыши. Надо скорее бежать туда, чтобы разобраться на месте. На бегу стал изучать отметки и через несколько мгновений чуть не свалился от ужаса. Отметка Мелкого Шпиона еле теплилась, до обращения оставались минуты, если не секунды. Сообщив Габбро о беде, он сорвался в максимально возможное ускорение потока восприятия времени. Три невыносимо долгих секунды он продирался сквозь загустевший воздух, огибая деревья и ломая те из них, что не смог обогнуть. Надорвались лямки рюкзака, он выскочил в нормальный поток, чтобы перевесить его вперёд, терять жемчужину с рюкзаком было недопустимо.

Сорвал фляжку и оторвав пробку, в один глоток опорожнил ёмкость со стимулятором-эликсиром. Смятую фляжку тут же выбросил. Глянул локатором – оставалось чуть больше километра, рванул в ускорении дальше. Сломав в одно движение крышу веранды, где лежал малыш, вытащил на улицу, положил его на землю. Дед пытался что-то втолковать ему, но Ломак не вслушивался, некогда было. Найдя капсулу с жемчужиной, он протянул её Деду, рывком переместив к его сородичу. Дед, не задавая вопросов, раскрутил пластик, вытащил ценность и пихнул жемчужину в рот Мелкому. Тот, лёжа в бессознательном состоянии, сглотнул. Ломак оглядел его с помощью локатора, окрас метки перестал блёкнуть, но и делаться ярким, как у людей или махинов, не спешил.

Он присел перед лежащим на земле маленьким человечком и не знал, как быть. Опять эта беспомощность, когда ничего нельзя сделать. То, что без конца преследовало в мёртвых городах на внешней границе и что он больше всего ненавидел, достало и здесь. Думать! Дед говорил, что два дня между приёмами последнего красного камня и жемчужины – крайне мало, но и выбора не было. Очень не хотелось терять Мелкого. Он настолько сосредоточился на этой мысли, что не замечал ничего вокруг. Отметка Мелкого Шпиона увеличилась, превратившись в светло-сероватое яйцо из светящейся субстанции, полупрозрачный кокон посреди угольно-чёрного мрака, на нём была область грязно-тусклого окраса, такого цвета имеют отметки заражённых на локаторе. Сосредоточившись, Ломак представил кокон светлеющим, разгорающимся до нормального состояния. Казалось, ещё чуть, и появится возможность подтолкнуть процесс вспять.

Он чётко передал мысль Мелкому: «Я тебя вытащу, малыш! Чего бы мне это не стоило, вытащу! Сдохну, но человеком ты останешься!»

Что-то будто прорвалось. Желание потратить все свои силы даров на это, как и саму жизнь, внезапно растеклось по всему телу сильной болью. Ощущения ни на что не походили и в то же время казались смутно знакомыми. Похожими на жуткий холод, когда он гнался вплавь за выродками, предателями человеческого вида. И в то же время они были сравнимы с ощущениями ожога от костра. И с электроударом, когда пришлось рвать искрящие провода, чтобы остальные добрались до покорёженного автомобиля с иммунной женщиной, потому что напряжение было смертельным для людей. Отметка-кокон начала светлеть. Пауза. Снова боль. Сосредоточиться, сконцентрировать волю на светящемся сгустке. Вот грязно-серой области почти не осталось. Пауза. Ещё поток боли на грани переносимости и через несколько секунд, каждая из которых казалась часом, всё закончилось. Детёнышу отныне перерождение не угрожало.

Перед ним горела ярким огнём в виде сгустка отметка человека. Абсолютно здорового иммунного человека. Он вскочил на ноги, сделал шаг назад, но тут боль снова обрушилась на него всей своей мощью, уже вместе со слабостью. Тело повело в сторону, он начал заваливаться. В голове молотками бились мысли: «Только бы не упасть! Куда угодно, но не на детёнышей! В сторону! Не раздавить! Ни при каких обстоятельствах нельзя губить своих…». Он не увидел, как Дед оттащил бессознательного Мелкого в безопасное место и не ощутил, как подоспевший Габбро взвалил Ломака на себя, стараясь не порезать шипами. Он уже не мог ничего видеть, как и слышать. Ушли все ощущения, осталась затихающая боль. Последним в великое Ничто ушёл обрывок мыслеформы «…не убить…».

Глава 14

– Итак, коллеги, приветствую! Предлагаю начать с приятных новостей. – председатель, мужчина среднего роста, лет сорока, налил себе воды. – Значит, Академия уверена, что тридцать две жемчужины за прошлый год потрачены не впустую и что очередников не зря пришлось подвинуть? Это был почти весь наш совокупный с союзниками наличный запас. Сто четырнадцать анклавов, несколько лет собирали. Если бы не публичные проверки ответственных нашими ментатами и сутевиками союзников, то выглядеть сей факт мог прескверно…