Детство и отрочество в Гиперборейске, или В поисках утраченного пространства и времени

У них теперь школа-одиннадцатилетка, и помимо аттестата зрелости ребята будут получать специальность. Кроме киповцев были организованы класс вычислительной техники и класс пионервожатых, в который записался только один мальчик, остальные девочки. Появилось много новеньких, а некоторые из прежних соучеников перешли в другие классы или ушли в техникум и ПТУ. В школе новые учителя физкультуры, муж и жена, ребята их обожают. Такие они высокие, красивые, веселые, и действительно их чему-то учат, не то что Мишенька. На уроках они теперь занимаются гимнастикой на снарядах, легкой атлетикой, играют в баскетбол, волейбол. В школе проходят соревнования между командами разных классов.

Ане понравился новый физик, не замечаешь, как урок проходит. Он часто задавал вопросы классу, чтобы ребята сами догадывались, почему происходят те или иные явления, и любил, когда они задавали вопросы. Оказывается, в разных странах разное напряжение в сети и разная частота тока: в СССР 60 герц, а в Америке, например, 50.

– А что лучше, как у нас или как у них? – спросил Жданов.

– Конечно в Советском Союзе все самое лучшее! Не задавай глупых вопросов, – басом сказал Коротких. Все смеются, а Сергей Прокофьевич хмурит брови и улыбается в усы. У них в классе теперь учатся маленький Долгих и высокий Коротких, и учителя их часто путают, когда вызывают.

– Смотри, Коротич, достукаешься, укоротят тебя! – процедил Долгих.

– Кому до чего, а вшивому до бани. Завидки берут, что у других и рост, и красота…

– Я много в жизни потерял из-за того, что ростом мал! – крикнул Жданов.

Сергея Прокофьевича слушаются, но не боятся. Однажды Аня и сидевший за ней Г ера Клюнд так увлеклись выискиванием новых комбинаций из слова «гидроэлектростанция», что не заметили, как рядом остановился учитель: «А вы чем тут занимаетесь?» В перемену он остановил Аню в коридоре:

– Не ожидал я от тебя, Хазанова. Ты чем на уроках занимаешься?

– Ну Сергей Прокофьевич, это же только один раз. Разве вы сами, когда учились в школе, никогда на уроках не играли в слова?

Опять он хмурит брови, но не только губы под усами, а и глаза улыбаются.

– Сергей Прокофьевич, мы на физике больше не будем играть, честное-пречестное.

– А на других уроках?..

Аня чувствует, что на самом деле он не сердится.

54

У новой математички привычное выражение ненависти на лице. И к ученикам, и к своему предмету. Особенно она не любила Аню, хотя Аня прекрасно училась по математике. Однажды, когда Аня вечером гуляла с девочками около школы, они столкнулись с Клавдией Петровной. Та была пьяная!

– У, Хазанова! Глаза бы мои на тебя не глядели.

От неожиданности и обиды Аня потеряла дар речи.

– Ты меня не уважаешь, думаешь, раз у тебя отец начальник, так ты умнее всех.

– Я так не думаю. И я всех учителей уважаю.

– А я думаю – не уважаешь. Вид у тебя такой…

Аня молчала.

– Ну ладно, иди гуляй.

К счастью, вскоре Клавдия Петровна ушла из школы, и им прислали молодую Эвелину Семеновну, только что окончившую институт. Она стала их классной руководительницей вместо Эльзы Михайловны, которую назначили директором музыкального училища, где после скандала с Зайченко решили укрепить дисциплину, и лучшей кандидатуры для этого не было, наверное, во всем Гиперборейске.

Свистунова исключили из школы. У Нинки, которая ходила тогда с ними на чердак, а потом толкалась с ним в подъезде, будет ребенок. Дотолкались! Теперь он пойдет в ПТУ, и их поженят по заявлению родителей. Некоторые девочки в девятых классах ходят с мальчиками. У них в классе пока никто не ходит. Как-то Валерка Чуркин подошел к Ане на катке: «Можно тебя домой проводить?» – «Не знаю». – «Ну, ты до завтра подумай, потом мне скажешь». Остроумно, но противный он!