Детство Менолли (СИ)

- Что здесь происходит? - спокойным, но в то же время ледяным тоном спросил он. - Почему в моём кабинете избивают одну из учениц, при этом не поставив меня в известность?

Янус, замахнувшийся было для нового удара, успел остановиться лишь в последний момент. Он резко повернулся к арфисту и гневно ответил:

- Потому что ты не научил мою дочь держать при себе свои нелепые песни! И вот, погляди, что из этого получилось! - он указал на стол. - Она посмела без твоего или моего разрешения записывать слова на пергаменте!

Петирон пожал плечами.

- Что с того? Конечно, ей следовало предупредить меня, но это не такой уж серьёзный проступок...

Подойдя ближе, он незаметно для всех изучил текст, и брови его удивлённо взметнулись вверх. "Если у восьмилетней девочки появляются такие сравнения и эпитеты про героизм Лессы, что же будет потом? Нет, нужно развивать её талант, и ни в коем случае не давать родителям издеваться над ребёнком", - подумал он.

- Тем не менее, в день Падения ей следовало заняться другими делами! - продолжал Янус. - Например, привести себя в порядок после дальнего похода... А песенками пусть занимается у тебя на уроках!

Менолли, продолжая всхлипывать, снова ощутила боль - слова отца сильно ранили её, и девочка продолжала трястись, несмотря на то, что Петирон подошёл к ней и начал ласково поглаживать по спине.

- Пусть так, но не стоит запрещать ей всё на свете, - сказал арфист. - Тем не менее, я буду сам решать, кого мне наказывать, как и за что. А теперь прошу вас выйти. Я очень устал.

Янус и Мави, ворча, нехотя покинули комнату. Петирон попытался успокоить девочку, но Менолли только мотала головой, не в силах смириться с тем, как жестоко к её дару отнеслись родители. Собравшись с силами, она выбежала прочь, не желая видеть даже арфиста. Девочка решила уединиться у себя. Закрывшись в комнате, она легла на топчан и снова заплакала. Горькие слёзы текли, не переставая. Менолли вся тряслась от пережитого стресса. Только спустя полчаса её одолел спасительный сон...

...На следующее утро она проснулась от сильного стука в дверь. Встав с постели, она нехотя открыла. На пороге стояла разгневанная Мави.

- Эй, соня, ты что, решила всю жизнь проспать? Вчера вечером я не стала тебя будить, но по утрам изволь просыпаться вовремя! - голос матери, казалось, был пропитан ядом. - Сейчас живо умывайся и иди завтракать, а потом отправишься собирать золотожилку в тех предгорьях, где вы вчера ходили. И не смей возражать! В наказание за вчерашний проступок ты на три дня отстранена от занятий с Петироном. Будешь ходить, собирать травы и пряности всё это время, хоть какая-то с тебя польза...

Менолли, не решаясь вставить даже слово, покорно кивала головой, смирившись со своей участью. Вот только слова матери больно ранили её. "Хоть какая-то с меня польза, - обречённо повторила про себя Менолли. - Неужели родители совсем меня не любят? Всю жизнь они только и делают, что раздают приказы..."

Она торопливо умылась, затем сходила в кухню, чтобы перекусить, а после взяла с собой небольшую котомку для травы и отправилась прочь из холда.

...Только выйдя под открытое небо, Менолли почувствовала облегчение. Оказавшись вдали от неприветливых родителей, завистливой сестры и всех остальных, она радовалась своей временной свободе. Но по-прежнему внутри сидела лютая обида на материнские слова. Девочка чувствовала горечь во рту всякий раз, когда невзначай вспоминала о вчерашнем происшествии в комнате Петирона. Чтобы отогнать от себя эти мысли, она переходила с шага на бег, тем самым отвлекаясь и стараясь забыть обо всём.

Так для неё и прошли эти три дня. Но впереди девочку ожидали ещё большие испытания...

***

Всё лето Менолли проводила больше времени за пределами холда, чем внутри. Из-за этого она часто пропускала занятия у арфиста. Петирон был недоволен: он видел, что родительские запреты надломили девочку, и та уходит по их приказам, чтобы никого не видеть. Надеясь хоть как-то восполнить упущенное, арфист перед очередным походом Менолли выдавал ей задания. Благодаря этому она постепенно научилась делать самые разные инструменты.

Девочка действительно предпочитала путешествовать в окрестностях холда, собирая травы или ягоды, чем оставаться там, где её чуть ли не презирали. Селла постоянно следила за сестрой, ябедничая при каждом мелком проступке, родители то отчитывали Менолли, а то и вовсе пороли. Правда, Алеми пытался заступаться за девочку, но он бывал в холде не так уж часто, всё больше времени посвящая рыбной ловле.

Оставаясь совсем одна на природе, Менолли раскрепощалась: она с удовольствием бегала босиком по прибрежной отмели, затем плавала и ныряла, научившись подолгу задерживать дыхание, а потом, выбравшись из воды, выполняла данное ей задание, распевая во весь голос - только на природе она не боялась того, что её будут за это ругать. Птицы иногда пытались подпевать ей, и девочке казалось забавным слушать их щебетание.