Детство на окраине

И все перестали обращать на нее внимание. Смотрит из окна бледная сероглазая девочка, как они играют в прятки, как носятся по всему двору в «салочки», — ну и пускай смотрит. Никому не мешает.

И вдруг эта девочка удивила их. Как-то она подошла к окну и молча показала ребятам огромную куклу. Все сразу забыли про свои игры, особенно девчонки. Они столпились в кучку и смотрели на куклу — у них ни у кого никогда не было такой куклы, даже у Шуры.

Тут и загорелись дружеские чувства к этой девочке.

— Иди к нам играть! — снова начала звать Соня. — Приходи с куклой! Как тебя зовут?

— Зоя.

— Зоя, приходи! — вторила хриплым голосом Лизка.

— Мы не тронем, — уверял Коська, — не бойся!

— Ну приходи, Зоя, приходи! — настойчиво просила Соня.

Соне очень хотелось, чтобы эта девочка пришла. Как бы счастлива была Соня подержать эту куклу в руках, большую, с белокурыми волосами, с закрывающимися глазками! И как бы интересно поиграть с богатой девочкой! Ведь, конечно, она богатая, если у нее есть такая кукла!

— Хочешь, к нам в сени пойдем! — упрашивала девочку Соня. — Вон наше окно наверху, мы там играем!

Девочка сначала отрицательно трясла головой, прижимая к груди свою куклу. Но Соня и Лизка не отставали. Оля помогала им. И маленькая Тонька тоже пищала тоненьким голоском:

— Зоя, иди к нам играть!

И тут девочка с куклой решилась. Она кивнула головой и отошла от окна.

— Куклу тоже возьми! Не забудь куклу! — крикнула Соня.

И они всей гурьбой побежали к воротам ее встречать. Было интересно, какая эта девочка вблизи и как она будет одета.

— Наверное, в шелковом платье, — тотчас придумала Соня.

— И в молочных баретках, — подхватила Лизка.

И тут же одна перед другой начали сочинять, как у этой девочки дома. Наверное, диван есть. И гардероб, наверное, есть. Все, наверное, такое же хорошее, как у домовладельца Луки Прокофьевича. Соня один раз была у них наверху с мамой, когда мама носила хозяину деньги за квартиру. Какие комнаты она там видела! Пол блестит, зеркало от пола до потолка, диван с подушками! Конечно, и люди в таких квартирах живут важные и нарядные. А вот сейчас придет к ним девочка Зоя, оттуда, из «тех людей».

Пока подруги обсуждали, что есть в квартире у девочки с куклой, и кто ее отец и мать, и какое у нее будет платье, девочка с куклой открыла деревянную калитку и тихо вошла во двор. Она поглядела на всех светлыми глазами, несмело улыбнулась и остановилась. А Соня и все подруги ее тоже стояли и молча с удивлением глядели на нее. Где же шелковое платье? Где же молочные баретки?

Девочка была одета очень бедно. Ситцевое полинявшее платьишко с заплаткой, на ногах стоптанные тапочки на босу ногу. А на голове старый платок, завязанный концами крест-накрест узлом на спине. День был ветреный, и, видно, мама повязала ее, чтобы не простудилась. Кукла ее тоже была завернута в какую-то бесцветную тряпку. И вблизи она оказалась вовсе не такой красивой — с полинявшими бровками и с отбитой рукой…

— Пойдемте к нам в сени! — позвала Соня уже далеко не так охотно, как тогда, когда вызывала девочку.

Все молча пошли за ней. Вот так богатая, вот так в шелковом платье! Гостья словно обидела их, оказавшись совсем не такой, как они ожидали. Но раз позвали — надо играть.

Молча поднялись по деревянной лестнице с балясинами. В сенях было большое квадратное мелко застекленное окно, стоял стол, табуретки. У стены ютилась деревянная, сколоченная из досок кровать — Сонин отец спал здесь, когда в комнате было жарко.

Но поднялись в сени — и не знали, что делать и как играть. Лизка и Оля шептались. Тонька молча таращила глаза на большую куклу. А Соня увидела валявшийся на полу свой маленький черный мячик, подняла его и начала бросать об стенку. Чужая девочка, Зоя, не знала, что ей делать. Она стояла и растерянно глядела на всех, прижимая к себе куклу.

Оля, пошептавшись с Лизкой, вдруг сказала:

— Давайте прогоним ее!

И всем это понравилось. Девчонка чужая и совсем нехорошая, одета еще хуже, чем они, и пускай идет на свой подтягинский двор, и вовсе они не хотят с ней играть.

— Зойка, уходи от нас! — сказала Оля, уставив на чужую девочку свои дерзкие круглые немигающие глаза.

Зоя вся как-то съежилась и поникла. Она тотчас повернулась и пошла из сеней. Соня видела, как она испуганно взглянула на них, лицо ее стало еще бледнее, маленькие губы сжались. Зоя торопливо спускалась по лестнице, а девчонки глядели на нее сверху и кричали:

— Уходи отсюда! Подумаешь, какая у нее кукла — вся чумазая! А у самой — платок рваный, вон сколько дырок!

Девочка ушла, не оглянувшись, не подняв глаз. А Соня смотрела сверху на круглые дырки ее платка и старалась кричать всех громче:

— Уходи из наших сеней!

Девочка ушла, но всем почему-то было нехорошо. Не знали, что делать дальше. Потом вспомнили, что можно поиграть в мячик, и побежали во двор. В сенях никак нельзя играть — живо в окно попадешь!

Девочка ушла, не оглянувшись, не подняв глаз.

Дома, когда Соня вернулась со двора, шел какой-то крупный разговор. Мама молча, с обиженным видом, цедила молоко.