Детство (Повесть)

Сироты и бедняки перешептываются: «Что будем делать?» Все мы расстроены.

Немного погодя учитель поднимается. Обращается к одному из чтецов корана, худощавому подслеповатому парню лет двадцати, в рубашке с «духовным» воротником, говорит:

— Ты присмотри за ребятами, у меня кое-какие дела есть. Я сейчас же вернусь.

Как только учитель уходит, в комнате поднимается шум, гвалт, начинается потасовка. Бедняга подслеповатый кары пищит тонким жалобным голоском:

— Перестаньте! А то, смотрите, вот камча! Занимайтесь! — Будущий чтец корана пытается подействовать на класс угрозой, потом начинает упрашивать слезно: — Ребята, как не стыдно?

А ребятам хоть бы что: перемигиваются, хохочут, передразнивают кары. Шум, буйство разгораются все сильнее. Начинается драка. Мы, малыши, ухватившись за руки, устраиваем качели, кувыркаемся, ходим колесом. А старшие переругиваются, дерутся. Одного уже избили до крови. Есть в школе здоровенные парни, мастера борьбы и кулачных расправ. Часть из нас выбегает во двор и затевает игры.

Неожиданно возвращается учитель. Мы разом летим в комнату. Рассаживаемся по местам и тотчас принимаемся за уроки… В комнате — пыль до потолка, циновки разбросаны, разорваны в клочья…

Учитель, сдерживая гнев, молча опускается на свою подстилку. Подслеповатый кары дрожит от страха, жалобно мяучит:

— Господин! Я и кричал на них, и бранился… Никак не мог сладить… Слепой я, что поделаю, никто меня не слушается…

Учитель был очень расстроен.

— Открой окошко! — приказал он одному из учеников. — Бой-бой-бой, пыль какая!.. — Он долго кашляет, потом кричит, краснея от гнева: — Занимайтесь своими уроками, окаянные? — Хватает в руку плать, но почему-то никого не бьет.

* * *

Учитель достает из нагрудного кармана часы. Мельком взглянув на них, говорит:

— Урок кончился, дети! Ты, ты, ты… — Тыча указательным пальцем, он отбирает десяток учеников. — Приоденьтесь почище и возвращайтесь. Пойдем читать молитву над больным. — И чуть приметно улыбается: — Предвидится хорошее угощение.

После довольно короткого на этот раз чтения корана он отпускает всех по домам.

Вернувшись домой, я тут же пристаю к матери:

— Учитель велел принести деньги на уголь, на циновки, сейчас же приготовьте!

— Вай, смерть моя, ты с ума сошел! Ни с того, ни с сего вдруг подавай ему деньги. — Мать, занятая шитьем тюбетеек на террасе, сердится, бранится. — В своем ли ты уме?! На циновки деньги, на уголь деньги, а там еще на плеть деньги… Куда он будет девать деньги, ваш учитель, сгинуть ему?!

— Вы должны найти! Иначе учитель завтра в школу меня не пустит.

— Что ты там говоришь? — кричит из комнаты бабушка, занятая латаньем одеяла. — Учитель твой, сгинуть ему, скупой, жадный, то и дело — денег, то и дело — денег ему. Я что, сама делаю деньги? Сам, сгинуть ему, богач, коня имеет, барашков имеет, и все ему мало. Пусть твой учитель берет деньги на уголь у людей денежных, обеспеченных! Отец твой, бедняга, лишь изредка еле-еле соберет и пришлет три-четыре рубля…

Я не желаю считаться ни с бабушкиными, ни с материнскими возражениями и уже сердито кричу матери:

— Завтра с утра деньги должны быть, иначе я не пойду в школу!

Подошедший к этому времени Иса, видимо, услышал шум, поднятый мною, говорит, вешая сумку на колышек:

— Чего ты расшумелся? Учитель ведь дал неделю срока, а за это время что-нибудь придумаем.

— А он тут извел нас, требует обе ноги затискать в один сапог.

— Положение наше трудное, руки коротки у нас… — вздохнув, невесело говорит мать. — Потерпи дней пятьдесят а там посмотрим, может, от отца деньги придут.

В это время где-то неподалеку от нас поднимается скандал. Я бегу на улицу. Две старухи по прозвищу Сара Длинная и Сара Короткая наскакивали друг на друга, как петухи в разгар боя. Дворы их были через улицу, калитка в калитку. Сейчас они стояли каждая у порога своей калитки и пощипывали друг друга словами.

Старухи были сношенницами, но не дружили и не терпели друг друга. И мужья их жили так же, не как родные братья.

Сражение было в самом разгаре. Меня забавляла их схватка.

— Эти старые цыганки заскучали, видно, опять затеяли войну, — подмигнув, сказал проходивший мимо парень.

Понемногу из дворов выходят любопытствующие женщины, ребятишки.

Сара Длинная — высокая, кричит грубым голосом. Сара Короткая — небольшого роста, невзрачная на вид, беззубая, но ядовитая старуха с морщинистым, похожим на ключ, лицом.

— Хо! — подбоченившись, кричала Сара Короткая. — Знаю ваши, сдохнуть вам, все проделки. Слыхала, как вы ходили на свадьбу, у таких-то были, льстили там, подлизывались. Три дня пропадали без вести! А еще важничаете! Нет чтобы дома сидеть да богу молиться, бесстыжая! Прядку крути, вату чеши — мало ли дома дела? А вы то к ишану, то на свадьбу, то на поминки! Ведьма крикливая, пошли аллах смерти вам!..