Детство Скарлетт

Она стала рядом со своим мужем, стараясь не наступать на саранчу. Так они стояли и смотрели. Над их головами небо было голубым-голубым и ясным.

— Красиво, — внезапно сказал Джеральд О’Хара. — Пусть погиб весь урожай, — сказал он, вздохнув, — но не всякому случается видеть, как полчища саранчи машут крылышками на заре.

Эллин удивилась, услышав подобное от мужа. Она всегда считала его слишком прагматичным для таких высказываний.

Вдалеке, над склонами холмов, в небе показалось бледно-красноватое пятно. Оно густело и растекалось.

— Вон она летит, главная стая полетела на север.

Теперь с деревьев, с земли, отовсюду поднималась саранча. Казалось, в воздух взлетают стрекозы. Саранча проверяла, высохли ли ее крылышки.

Она снова пускалась в путь. На много миль вокруг над кустами, над полями, над землей поднимался красновато-коричневый туман. Снова померкло солнце. Покрытые наростами ветки расправлялись, облегченные. Они были совершенно голыми, остались лишь черные остовы стволов и веток.

Все утро хозяева усадьбы и рабы наблюдали как коричневые наросты редели, распадались и исчезали. Саранча устремлялась к главной стае — красновато-коричневому пятну на севере.

Поля, еще недавно зеленевшие хлопком и табаком, стояли мертвые. Все деревья были обнажены — полное опустошение, нигде ни былинки, ни листика.

К полудню красноватое облако исчезло. Лишь изредка падало отставшее насекомое. На земле валялась дохлая саранча. Рабы-негры сметали ее ветками и собирали в мешки.

Эллин удивилась, зачем они это делают, ведь можно сжечь саранчу прямо на месте. С этим вопросом она и обратилась к управляющему поместьем Джонасу Уилкерсону.

Тот криво улыбнулся. Его глаза покраснели от бессонницы, и ему не хотелось объяснять такой утонченной женщине как Эллин, зачем негры сметают саранчу в мешки.

Но Эллин тут же все объяснил большой Сэм, который руководил уборкой саранчи. Его толстые африканские губы расползлись в улыбке.

— Я понимаю, мэм, вам никогда не доводилось есть сушеной саранчи, — сказал большой Сэм.

— Как есть? — изумилась Эллин.

— Это было двадцать лет назад, — улыбнулся негр. — Тогда я жил на юге, и у нас тоже появилась саранча. Целых три месяца всем рабам пришлось жить на одной кукурузе и сушеной саранче. Недурная еда, мэм, похожа на копченую рыбу.

Но Эллин даже тошно было слушать об этом. Она заспешила в дом, прикрыв рот рукой.

После завтрака все мужчины отправились в поле, ведь все нужно было сеять заново.

«Если повезет, — думала Эллин, — то следующая стая не полетит тем же путем».

Она надеялась, что скоро пойдет дождь и зазеленеет новая трава, ведь иначе нечем будет кормить скот. А ведь на земле не осталось ни единой травинки.

Скарлетт подошла к матери.

— Мама, а она не вернется больше?

Эллин пожала плечами.

— Надеюсь, что нет. Но если и вернется, то мы знаем уже как с ней бороться.

— Мы опять будем стучать в железо и жечь костры?

— Да, наверное, — вздохнула Эллин, ведь она уже примирилась с мыслью, что саранча может прилететь через несколько лет, ведь саранча как засуха, она неизбежна время от времени.

И Эллин, и все остальные в Таре чувствовали себя как люди, уцелевшие после разорительной войны.

А вернувшись с поля, Джеральд на удивление ел с аппетитом.

— Могло быть и хуже, — говорил он, — могло быть гораздо хуже.

И Эллин и Скарлетт изумленно смотрели на него.

«Что же может быть хуже? — думала Эллин. — Неужели может быть что-нибудь хуже этой выжженной, потерявшей зеленый цвет земли?»

А Скарлетт боялась выходить на улицу. Правда, это не помешало ей поднять с земли одну еле живую саранчу и принести ее в свою спальню. Она посадила насекомое на столик и подталкивала его пальцами. То нехотя перебирало своими ножками с зазубринками, цепляясь за выступы, и пробовало расправить крылья.

Скарлетт подняла раму и, посадив саранчу на ладонь, выпустила ее. Она смотрела, как насекомое, расправив в полете крылья, подхваченное ветром, устремилось на север, туда, где исчезла главная стая.

«Может быть, она еще догонит своих», — подумала Скарлетт удивляясь тому, что она может думать о саранче с сожалением.

Мамушка зашла в комнату.

— Скарлетт, ты зачем подняла раму? — служанка бросилась к окну закрывать его.

— Мамушка, а я выпустила одну саранчу на свободу.

— Ну и правильно сделала, — сказала старая служанка и погладила девочку по голове.

Глава 3

Скарлетт была всеобщей любимицей в Таре. Это началось еще давно, когда она родилась.

Впервые, когда Эллин смогла выйти с маленькой Скарлетт на крыльцо дома, собрались все рабы в усадьбе, чтобы полюбоваться на новорожденную.

Они приносили свои незамысловатые подарки — птиц, яйца, цветы — и восторженно изумлялись мягким волосикам девочки и ее большим глазам. Они так поздравляли миссис О’Хара, словно она совершила какой-то подвиг.

А та чувствовала себя героиней и с благодарной улыбкой посматривала на восхищенных, неловко переминавшихся с ноги на ногу рабов.