Deus Ex: Чёрный свет (ЛП)

— Мы здесь слишком долго пробыли, — сказал он, — и криптографическая стена растворяется. Они отправили искателей в этот узел.

— Тогда уходим, — перевернулся на ребре куб. — Каждый знает свою задачу. Свяжемся по обычным каналам.

Аватар растворился, и вместо него на пару секунд вспыхнула надпись «ОТКЛЮЧЁН».

— Принято, — сказала звезда, и исчезла следом. Спустя мгновение исчезла и серебряная буква. Остались только человек и череп, смотревшие друг на друга.

— Пятнадцать секунд до перехвата, — сказал призрак. — Искатели близко.

Над ними уже виднелись мазки света, спиралью падавшие к плоту, — они напоминали кометы, которые перемещались, как акулы.

— Мы не можем позволить иллюминатам одержать очередную победу, Янус, — сказал череп, словно не замечая эти объекты.

— Для них любой исход — это в той или иной степени победа. Поэтому они и уверены, что победят, — посмотрел в сторону человек. — И мы им покажем, что они неправы.

Оставшиеся два аватара оборвали связь, и плот, на котором они находились, рассыпался на части, как песок, просочившись в бесконечное море цифрового шума сетей, как если бы тут не было никакого тайного совещания.

Программы поиска и уничтожения обрушились на это место, ведомые почти собачьим синтетическим инстинктом, который учуял цели для преследования и задержания. Ничего не обнаружив, они, охваченные подобием разочарования, бесцельно удалились прочь.

«РИАЛТО» – ДЕТРОЙТ – США

Поначалу звуки, вторгшиеся в мысли Дженсена, казались не то ропотом ливня, не то раскатами грома вдалеке, но, проснувшись окончательно, он понял, что это были постукивания пальцев по клавиатуре.

Он открыл глаза и поднялся, осторожно, так, чтобы не разбудить Стакса, который слабо похрапывал на складной походной кровати напротив, под сводом юртообразной палатки-пузыря. То и дело Стакс, погрузившийся в быстрый сон, вздрагивал, и мелкие моторы в креплениях его металлических пальцев отзывались слабым жужжанием, сжимаясь и разжимаясь. Наблюдавший за ним Дженсен задумался о том, куда его забросило сновидение, — вряд ли это было хорошее, счастливое место. В свою очередь, он попытался воскресить в памяти, из какого сновидения он сам только что вернулся.

Ему не удалось ничего вспомнить. Обычно у него оставалось хотя бы призрачное воспоминание, слабый отсвет эмоции, но теперь в его памяти не оставалось следов. И он вдруг сообразил, что вообще не видел ни одного сна с тех пор, как он проснулся на Объекте 451, — или же его мозг не желал проносить содержание сна в мир бодрствования.

Дженсен поморщился, стряхивая мрачную мысль, и аккуратно вылез из палатки. На том конце сцены кинотеатра, откуда долетал бесконечный треск клавиш, Дженсен увидел склонившегося над клавиатурой Притчарда, выглядевшего вялым, — но в глазах его виднелась полная сосредоточенность на цифрах, заполнивших высокий узкий экран.

Дженсен налил себе воды из очистительного модуля и подошёл к хакеру, который, не отрывая взгляда от монитора, сказал:

— Чтоб ты знал, уборщицы тут нет, так что прибирай за собой.

Дженсен обвёл взглядом линялые стены и руины вокруг.

— Я это учту.

Притчард оторвался на секунду от печатания, чтобы зачерпнуть горсть кофеиновых таблеток, забросить их в рот и разжевать всухую, как конфеты.

— Чтобы не заснуть, — пояснил он.

— Точно. Над чем ты работаешь? Это что… игра?

Прекратив печатать, Притчард закрыл окно.

— Это тактический симулятор, — поправил он и смерил Дженсена недовольным взглядом. — А ты-то чем собрался заниматься? Я понимаю, что ты принялся сверкать белым плащом в лаборатории, потому что тебе надо было нас всех спасти…

— И потому что так было правильно, — вмешался Дженсен.

— Но что ты дальше предлагаешь делать? — продолжил, как не услышав, Притчард. — Ты приехал в Детройт, потому что тебе надо было залечь на дно, но ведь это явно не твой стиль. Теперь ты уже бубнишь про то, что хочешь продолжить свой крестовый поход против мифического руководства Дэрроу… Ты попытаешься жить дальше или ты останешься тут, продолжая привлекать внимание? Мне надо знать, чтобы… внести кое-какие коррективы в свои планы…

— Хочешь, чтобы мы ушли? — скрестил руки на груди Дженсен. — Хочешь, чтобы всё было как прежде, и тебя продолжали трясти бандиты, а ты продолжал совершать убогие киберпреступления, чтобы сводить концы с концами?

— Я никогда не действую «убого», — выпалил Притчард.

Дженсен поколебался. На самом деле, он и сам себе задавал множество вопросов, на которые не мог найти ответов, но главное, что возвращение в Детройт после Панхеи казалось шагом к примирению с прошлым. Он уже чувствовал, что очередная глава его жизни близилась к концу, но пока ещё его не достигла.

— Не хочется тебя расстраивать, Фрэнк, но я не могу себе позволить залечь на дно. Здесь происходит нечто большее, чем просто разложение города. Ты сам слышал слова падальщиков. Кто-то копается в прахе «Шариф индастриз», и я должен узнать, кто и почему. Эти события не происходят сами по себе, между ними есть связь…