Дева, Дракон и другие диковинки

– Не позволю! – рявкнул старичок. – Ты меня с мысли сбиваешь.

– Он все равно скажет, – буркнул колдун, разжигая под котлом огонь.

– Может, сразу явиться к королевскому двору и поджарить там всех заживо? – задумчиво пробормотал старичок. – Тут есть одно прелестное заклинание. Эффектно, эффективно и несложно. То, что нужно для начала.

– Исключено, – сказал Чакча, и на этот раз листики его шелестели совсем не приятно. – Пострадают люди. Это не этично.

– Не что? – фыркнул старичок.

– Пожалейте людей. Начать можно с чего нибудь не кровавого. Как вам эссенция всеобщей радости?

– Не глупи, – строго оборвал его старичок. – Радости в мире и так хватает. Чего в мире не хватает, так это взрывов, землетрясений, потопов и всеобщего рабства.

– Но…

– Не спорь со старшими! – перебил старичок. – Я лучше знаю. Твое дело листья давать и злость копить. Внешней политикой буду заниматься я.

– Я только хотел внести пожелание…

– Нитачох! – завопил старичок. – Утихомирь свое растение. Оно мешает мне думать.

С печалью в глазах колдун подобрал валявшийся на полу пакет и натянул его на Чакчу.

– Так то лучше, – одобрительно заметил старичок. – Распустил ты его. Но ничего, я его быстро в порядок приведу. Такое велгрийское дерево из него воспитаю, им детей пугать будут! Что же все-таки выбрать? Начну я, пожалуй, с себя. Как тебе кажется, что лучше для начала? Клыки как у дракона или рост выше деревьев?

Старичок задумчиво поскреб в затылке и перевернул страницу.

– То, что нужно! – обрадовался он. – Зелье драконьего кошмара. И клыки, и рост, и огонь изо рта при необходимости. Неси двести кусков жабьей печенки, сынок.

Когда печенка была мокрой неопрятной кучей свалена в углу, а под котлом жизнерадостно потрескивало пламя, старичок протянул властную руку к пакету с Чакчей.

– Листок!

Из пакета вылетел маленький бледно-зеленый листик.

– Нитачох, измельчи и брось в котел, – скомандовал старичок.

– Если вы все-таки позволите мне высказаться, – раздалось из пакета, – я бы посоветовал вам добавить листик в последнюю очередь, и не измельченный, а разорванный на четыре части.

– В рецепте сказано измельчить и бросить в самом начале, – с сомнением проговорил старичок.

– Я вам велгрийское дерево или не велгрийское? – капризно спросили из пакета. – Не хотите, не слушайте. Но мой вариант делает клыки в два раза длиннее, а у пламени появляется нежный фиолетовой оттенок.

– Фиолетовый? – переспросил старичок мечтательно. – Я люблю фиолетовый.

Из пакета кашлянули деликатно и довольно.

Разорванный на четыре части лист полетел в котел последним.

Через час зелье было готово. Попахивало оно сомнительно, да и выглядело не очень, но старичок принес фамильный половник (золотой и с штампом академии магов), торжественно опустил его в котел и зачерпнул немного тягучей зловонной жидкости. Грязно-серая капля повисла на краю и с отчетливым неприятным плюмс шлепнулась обратно.

– Для нашей семьи начинается новая эра! – воскликнул старичок с чувством. – За это и выпьем.

– Может, не надо, пап? – засомневался колдун, но старичок, не сводя глаз с содержимого фамильного половника, поднес его к губам и залпом выпил.

С минуту ничего не происходило. Старичок уже начал грозно сводить брови, и колдун благоразумно сделал шаг назад, но тут вдруг что-то булькнуло, рыкнуло, глухо ухнуло, старичок схватился за рот, потом за живот, потом триумфально улыбнулся, потом воскликнул:

– Они растут! Я чувствую, они…

А потом рассыпался кучкой пепла.

– Папа! – позвал колдун. – Ты меня слышишь?

Пепел не ответил. Колдун подошел ближе.

– Папа, – прошептал колдун. – Ты где?

– Если ты думаешь, что он восстанет из пепла вроде легендарной птицы, то ты ошибаешься, – раздалось ехидное из пакета.

– Это ты сделал? – растерянно спросил колдун.

– Разве у меня был другой выход?

Пакет дрогнул, полез вверх, упал на пол. Освободившийся Чакча встряхнул листиками.

– Ненавижу пакеты. Обещай, что больше никогда не будешь сажать меня в пакет.

– Я не буду, – вздохнул колдун. – Но вот папа…

Чакча кашлянул.

– Твой папа, к счастью, больше никогда не сможет никого посадить в пакет. А также отравить, испепелить, утопить или уничтожить одним из тысячи способов, описанных в вашей замечательной дедушкиной книге.

Колдун перевел задумчивый взгляд на кучку пепла.

– Ты в этом уверен?

– На сто процентов. Я же велгрийское дерево. Я знаю о магии все.

Пепел решили оставить на месте.

– Будет как будто гробница, – одобрил Чакча, когда колдун вынес его на Сумрачную поляну. Мертвый пень велгрийского дерева смотрелся в предзакатных лучах мощно и устрашающе. Колдун впервые попытался представить себе, как выглядело это дерево в дни своего цветения, и с уважением посмотрел на небольшой росток в глиняном горшочке, который держал в руках.

– Что теперь будем делать?

Чакча сладко потянулся всеми листиками.

– Жить и Колдовать. Разве ты не этого всегда хотел? Со мной ты станешь величайшим колдуном нашего мира. Если, конечно, будешь соблюдать мои условия.

– Что еще условия? – насторожился колдун.

Чакча потер листик о листик.