Дева Дракона

Я покорно молчу, не смея даже поднять глаза за Тень. Сердце стучит быстрее. Неприятные ком в груди становится всё больше и больше. Я зажмуриваюсь, не в силах услышать решение Брай. Не хочу, чтобы она увидела мои слезы.

– Будем работать, – строго выпаливает она и я распахиваю глаза. Женщина улыбается, проходит мимо меня, берет выбитый из моих рук меч и снова кидает мне его, – активнее, комарик, будешь работать так, будто от этого зависит твоя шкурка.

Брай приказывает мне нападать, каждый раз отбивая атаки и сваливая меня с ног. Сначала я злюсь, но упорно поднимаюсь и наступаю. Спустя два часа силы заканчиваются, но я нахожу опору и теперь смягчаю падение. Иногда даже удается избежать подножки и отбить удар, но спустя несколько секунд меня снова кидают на пол. Солнце уже село, стуки мечей больше никого не удивляют. Только моряки столпились возле лестницы, поглядывая на Брай и жалкую меня. Временами я даже слышу от них подбадривание и в последние разы встаю только из-за них. Их шепот переходит границу и сначала становится разговорным голосом, а затем слышатся даже восклицания. На лице Тени замечаю недовольство из-за собранной аудитории. Она не щадит меня, а только с каждым разом наносит удары все тяжелее.

Мое тело вспотело, руки ноют, голова гудит, а перед глазами мигают звёздочки, когда к горлу подходит тошнота, я силюсь и сглатываю, не желая останавливаться. Брай замечает мой затуманенный взгляд и снова сбивает меня с ног. Она оглядывает мои дрожащие руки и грозно вскидывает брови:

– Ты вообще ужинала или обедала?

Я забыла.

Я пытаюсь встать, но тело больше не слушается. Бедра ноют из-за постоянных ударов, ладони кровоточат. Я развязываю ленты и морщусь. Возле пальцев правой руки наросли мазоли. Я трогаю одну из них и жижа внутри булькает.

– Балда, – ворчит Брай, откидывает свою катану и садиться на колени рядом со мной, – записывай правила, комарик, на тренировку приходишь спустя час после еды, – она осматривает мою ладонь, – Перевязывать руки следует по другому. Я научу потом. – Тень помогает мне подняться и ведёт в мою каюту.

Мы проходим мимо моряков и те приветливо и с сожалением мне улыбаются. Некоторые даже шепчут слова поддержки. Я киваю в ответ и натянуто улыбаюсь, сдерживая тошноту. Возле лестнице вниз присаживаюсь, не в силах идти. Брай продолжает ворчать и обещает, что если такое повториться, то тренировок мне больше не видать. Тогда я послушно встаю и спускаюсь на этаж ниже. Там мы натыкаемся на мужчину-пня. По его лицу понимаю, как же убого я выгляжу. Брай передает меня Дипаку и мужчина почти несёт меня в мою каюту.

Он кладет мое тело на кровать и садиться рядом. Мне приходится выслушивать угрозы, что если я буду и дальше так себя изводить, то он запретит тренировки. Я успеваю только послушно кивать, когда мой живот издает жалобный рык. Дипак ругается и уходит прочь, а возвращается с чашкой гречки с мясом. Запах разливается по всей комнате и тошнота подступает ещё ближе.

Мужчина заставляет выпить воду маленькими глотками, затем я съедаю ужин. Тело наливается теплом, а усталость укутывает так, что я не слышу последние наставления Пня.

Утро начинается с боли. Я с трудом встаю с кровати и осматриваю ноги. Правое и левое бедро разукрашены разноцветными фонариками – синяками. Но голова остаётся светлой без единой мысли или тяжести. Я глупо улыбаюсь, когда вижу на столе миску с кашей. Я съедаю завтрак и переодеваюсь. Вещей, которые для меня добыл Дипак не так много. Влезаю в широкие штаны, которые еле закрывают мои икры, наверх накидываю белую свободную тунику и перевязываю поясом. Пальцами прочесываю волосы и дёргаю за ручку двери. Заперто. Повторяю рывки ещё несколько раз перед тем, как точно убедится, что без помощи не выйду.

Хмурюсь, но сажусь на кровать и жду. Время тянется медленно, но вскоре замок отшелкивается и входит Дипак. В его руках поднос с мазями. Комната наполняется запахом лечебной травы. Они напоминают о бабушке, потому я перестаю злиться и жду, что скажет пень. Он молчит, размешивая мазь и добавляя туда все новые травы. Затем вскидывает на меня глаза и фырчит:

– Два раза в день любые раны.

Я послушно киваю и тянусь к баночке. Когда та оказывается близко к носу, то я морщусь. Дипак остаётся стоять возле двери. Он тяжело вздыхает и следит, чтобы я нанесла мазь. А когда я заканчиваю, то сурово ворчит:

– Если такое повториться, то запрещу тренировки.

Я послушно киваю, закручивая баночку. Удается не с первого раза. Правая рука покрыта мозолями, но Дипак не помогает, а словно безмолвно шепчет: “так тебе и надо!”. Он уходит, оставляя дверь открытой. Я жду, когда его шаги стихнут и только потом иду наверх. Хочется вдохнуть запах свежего морского утра. На палубе меня встречают улыбки некоторых моряков, самые смелые говорят лестные слова, другие лишь машут рукой. Я стараюсь ответить каждому, широко улыбаюсь и киваю головой.

Я не сразу замечаю Брай. Моя наставница сидит с Линдой. Они о чем-то увлеченно болтают, пока мать заплетает косу.

Какие нежности…