Дева Небесная

Девочка сформулировала сигнал в Архитекторе разума, отправив свой ответ на послание: “Прочь отсюда, как можно дальше! Домой”, – сигнал снова приняли, и вихри вокруг закружились сильнее. Загорелось синее пламя, Архитектор разума взорвался извне. Она очнулась. Огни вокруг затанцевали, передавая послание, которое она не могла понять: язычки пламени складывались в математические формулы, – брат полностью перехватил контроль за копированием, направляя сигнал непонятно куда, – щеки горели от пощечин, которыми ее приводили в чувство.

***

– Четвертый этаж, – хрипло сказала она, невольно отступая обратно, к пламени. Грохнула перегородка, и солдат удержал ее, не дав вернуться обратно. Код в пламени замелькал быстрее, сводя ее с ума. Она ничего не видела перед собой, кроме этого слепящего пламени невидимой проекции.

– Нет, – солдат прижал ее к себе. – Я не для того за тобой вернулся. Ты – последняя в здании, из выживших, – его форма частично обгорела, и сам он был какой-то черный, как трубочист. Но он был одним из тех, кто пришел спасти заложников, – Диана снова закашлялась: легкие разрывало от дыма, а солдат всё тянул её за собой.

Она так устала: кровь текла по обожженному лицу, по рукам, которыми она пыталась прикрыть лицо от осколков во время взрыва, кисти были содраны до мяса. Обгорели скулы. Щечки, за которые ее щипала бабча, хотя от голода они так впали, какие там щечки, – символы гневно мигнули, запись, как будто бы перезапустилась. Позже она узнала, что брат действительно допустил ошибку в тот момент, перенервничав на приеме сигнала.

Они все время бежали, убегали от преследования, от окружающего кошмара, спасение было так близко, а сейчас всё разрушено. Всё, что казалось незыблемым, рухнуло. Мама, Валь – они исчезли – мятежники смывают со Стана старую кровь. Может они изжили себя? Зачем ей спасаться? Чем она лучше остальных? Умрет также, как они. Пусть все умрет, – Архитектор разума продолжил нашептывать ей странные мысли, смысл которых противоречил ее натуре. Девочка похолодела от ужаса, ощущая, как теряет себя и контроль над собой.

Дышать нечем, горячо, треск, одиночные выстрелы. Она отшатнулась от горящего окна и от солдата обратно в темноту, но он не дал ей уйти, схватив за обожженную руку, – Диана не почувствовала боли, завороженная красотой сложной матрицы, почему-то она подумала, что точно умрет сегодня.

Звуки пропали: в ушах стоял монотонный гул сигнала, какой бывает при его отсутствии, на определенной частоте, одинаковый и непрерывный. Они вышли на карниз здания, с площади раздавались выстрелы: отряд мятежников отвоевал сторону площади и стрелял по зданию, не оставляя людям ни единого шанса выбраться из горящего посольства.

Солдат обхватил её под мышки и развернул так, чтобы в падении прикрыть собой.

Диана боялась высоты: смотрела вниз, но видела только носки своих грязных, когда-то белых кроссовок, которые в далекой прошлой жизни покрывала черная вязь и гордая надпись: «Вран». Она тоже стерлась, – ее начало бить в конвульсиях. Синее пламя перед глазами успокоилось.

Солдат крепко держал её, уже поняв, что у неё шок. Она не слышала, как по ним стреляют с площади, но видела артиллерийские удары по площади. Только чудом в группировке мятежников внизу не оказалось снайпера, и поэтому они еще оставались живы.

– У противника не хватило сил окружить здание – основные силы обороняли храм, а это был всего лишь разведотряд, – солдат подал сиплый голос, чтобы проверить насколько еще в сознании подопечная. – Корпус вышел к храму с другой стороны, со стороны жилых домов. Скоро мятежники сообразят, что, несмотря на бушующее пламя, регулярные войска продолжают эвакуацию, организовав вывод пострадавших через крыши соседних зданий, – ее спаситель нажал на точку в основании шеи девочки, понимая, что адекватности от нее дождаться было невозможно. Последнее, что она услышала было, как он сказал кому-то:

– Справедливости ради она нормально держится. Я тоже уже отвык от обычных полевых миссий, как правило, находясь на капитанском мостике командующего корабля, а не прыгая, как пехота, по горячим точкам.

Их встретили, как и всех до этого, сразу же отправив в медчасть, солдат там пробыл совсем недолго, так как серьёзно не пострадал. Пришел новый приказ командования Альянса вернуть площадь, а вот подкрепления не прислали, – она вполуха продолжала слушать разговоры в лагере беженцев. Архитектор разума снова отключил ее от реальности, – девочка чувствовала почти физическую боль в шее, куда когда-то при рождении вживили чип.

Диана очнулась от ужасающей боли, от которой сводило челюсть: ей начали обрабатывать ожоги на лице. Содранные кисти, небольшое внутреннее кровотечение (это ещё с того момента, когда ее поймали во время побега и перед поджогом генконсульства). Тихонько поскуливая от прикосновения ледяных спреев и гелей к коже, если таковая там осталась, – она приподнялась на кушетке.