Дева. Звезда в подарок

— Срежем. — Ткаченко уверенно махнул рукой куда-то вниз. — Если пойдем кругом, будет километров десять, а по прямой через Чуйский мост через час будем на месте.

— Откуда ты знаешь, что там есть мост? — Юля с тревогой вглядывалась в акацию.

— Мы обратно должны были через него идти. — Петро смело продирался через колючки. — Говорят, алтайцы за него даже деньги берут. Никому не хочется идти кругом, а за удобную дорогу надо платить.

— Но у нас нечем платить. — В горах о таких мелочах, как деньги, быстро забывалось. Здесь не за что было платить, палатки с семечками по тайге не стояли.

— Разберемся! — Ткаченко с хрустом ломился сквозь кусты.

Юля перехватила удобней лямки рюкзака. И почему она раньше считала, что с Петро идти надежней? Ему вон макушку напекло, он через бурелом пошел, а ей что теперь делать? Даже если они дойдут до моста, их без денег через него не пустят.

Но Ткаченко ушел вперед, спорить было не с кем, и Юле пришлось подчиниться. Она осторожно шла среди кустов, стараясь поменьше цепляться за колючки, отводила ветки руками. В воздухе стояло змеиное шипение — так странно здесь стрекотали кузнечики. Отпрыгивая в сторону, кузнечик открывал между задними лапками бордовый плащик, надеясь отпугнуть слишком больших и слишком непонятных существ, появившихся на его территории. Наверное, это все-таки был не кузнечик, а саранча.

В охоте за кузнечиками Юля не сразу заметила, как они вышли на заимку. Большой развалившийся деревянный дом, выцветшее от дождей и солнца сено, загончик для животных. Отсюда стала хорошо видна широкая, мутная, бурная река. Она с силой напирала на берег, взбрасывала в небо недовольные брызги, с яростью бурлила на перекатах. Юля с нетерпением ждала, когда же появится мост, потому что мощь воды пугала ее. И вообще, пора было уже куда-нибудь прийти, а то они все шли и шли, и конца их дороги видно не было.

Акации кончились, густой перелесок ненадолго приглушил ревущую реку, но только для того, чтобы обрушить на них все эти звуки, как только они вышли из-за деревьев.

Возможно, когда-то этот мост был хорошим. Можно было даже предположить, что когда-то за него брали деньги. Но сейчас стоило приплатить, чтобы просто постоять рядом. Потому что даже стоять здесь было страшно, не то что идти через него. От моста осталась только железная перетяжка. Стальные тросы, некогда укрепленные на надежных столбах, провисли. С той стороны, на которой стояли ребята, мост был завален непонятно откуда здесь взявшейся огромной железной арматурой, за ней начинались редкие доски, и только ближе к другому берегу вся эта конструкция становилась похожа на что-то отдаленно напоминающее мост. По крайней мере, на дальнюю его часть смотреть было не так страшно, как на нагромождение железа с этого берега.

Одного взгляда на мост было достаточно, чтобы понять, что им просто необходимо идти в обход. Лишний час в дороге — не такая большая плата за безопасность. Слишком уж яростно бушевала под мостом вода, слишком недовольно грызла берег, словно только и ждала того, когда это недоразумение рук человеческих подарит ей жертву.

— Ну и где те самые алтайцы, что берут за этот мост деньги? — недовольно поинтересовалась Юля.

— Ушли на обед. — Ткаченко потрогал тросы, коснулся ногой ближайшей арматурины. — Проскочим бесплатно. Я первый, ты за мной.

Юле оставалось только хлопать ресницами, потому что слов от возмущения у нее не было. Он собирается идти?

— Ты не пройдешь. — На секунду Бочарниковой показалось, что у нее что-то со зрением. Может, это только она видит этот мост таким разваливающимся? Может, на самом деле это широкая надежная магистраль, по которой может проехать трактор? Она пару раз моргнула, но картинка осталась той же — скрипучие тросы, арматура, редкие доски.

— Наши в прошлом году тут ходили, — задумчиво произнес Петро. — Говорили, нормальный мост.

— Думаешь, он за год так изменился? После того, как здесь прошли ваши? — Юля все больше и больше убеждалась, что Ткаченко перегрелся. Здесь нельзя переправляться через реку!

— Чему тут меняться? — дернул плечами Петро. — Мост как мост.

Он вскарабкался на ближайшую баррикаду из железа, поднырнул под низковисящей балкой, держась за трос, прошел по бортику и ступил на первую доску. От ужаса у Юли подкосились колени, и она медленно сползла на землю.

Петро оглянулся; секунду нахмурившись, глядел на одинокую Юлькину фигуру на берегу.

— Наверное, надо было у тебя рюкзак взять! — крикнул он, пытаясь перекрыть шум воды.

Юля слабо махнула рукой. Зачем он стоит? На этом мосту нельзя стоять. Пускай переходит скорее!

Ткаченко и пошел. Пошел, легко касаясь ногами досок, прыгая через широкие трещины. Еще мгновение, и он стоял на другом берегу. Так далеко, что фигура его казалась Юле совсем маленькой.

На секунду замолчав, кузнечики вдруг с новой силой зашипели вокруг. Они словно подталкивали Юлю в спину, заставляли встать и идти вперед. Идти не хотелось. Ноги отяжелели, изнутри шел неприятный озноб, словно Юля замерзла. Замерзла и больше никогда не согреется.