Девадаси

Девар кивнул без улыбки, размышляя, уйти ли ему сейчас или подождать до утра. Амрита больше не нуждалась в нем, это ясно. Прежде она была одинокой каплей, теперь влилась в море. Он видел, что эти люди искренне любят ее и не дадут в обиду.

Улучив минуту, он произнес:

— Мне пора уходить. У твоих друзей очень маленький домик.

Амрита прикоснулась к его руке. Ее глаза были полны ласки и света, но взгляд казался отрешенным и далеким: она думала не о нем.

— Останься до завтра. Отдохни. Здесь хватит места для всех.

Разумеется, Амрита и Тара не расставались всю ночь. Мужчины и дети спали в доме, а подруги все сидели во дворе, под звездами, и говорили. Когда Амрита рассказывала о Джае, ей пришлось упомянуть о письме, которое молодая женщина просила передать своему брату.

— Ты не представляешь, каким он стал! — воскликнула Тара, услышав имя Кирана. — Заминдар! Безжалостный, высокомерный! Видно, думает только о деньгах. Еще смел угрожать нам с Камалом! — И предложила: — Давай я отнесу ему письмо.

— Нет, я сама.

— Хочешь встретиться с ним?

Амрита пожала плечами.

— Я хочу на него посмотреть.

Тара не выдержала.

— И на его жену?

Молодая женщина печально улыбнулась.

— Как бы то ни было, Киран — отец моего ребенка. Единственный мужчина, которого я любила.

Тара тряхнула головой.

— Я не желаю слушать о Киране. Лучше расскажи об этом человеке, Деваре. Кто он… тебе?

— Мне — никто. Я ничего о нем не знаю, — призналась Амрита. — Он служил в Майсуре. Из касты кшатриев. Семьи у него нет. Он похитил меня по приказу принца, а потом его замучила совесть. Он заботился обо мне всю дорогу, привез меня в Калькутту, и теперь его долг выполнен. Куда он пойдет, что станет делать дальше, мне неизвестно.

Тара рассмеялась.

— Неужели ты думаешь, будто мужчина станет делать такие вещи из чувства долга? Ты ему нравишься!

— Он ни разу не дал понять, что неравнодушен ко мне. Он знает, что я девадаси, и ему известно, чем я занималась в храме.

— Меньше всего мне бы хотелось, чтобы ты становилась любовницей Кирана. Будет лучше, если ты выйдешь замуж за надежного человека, — заметила Тара.

Амрита невесело усмехнулась.

— Ни один мужчина не женится на девадаси, женщине, которая принадлежала многим, пусть даже и считалось, что она принадлежит только богу.

— Я же вышла замуж!

— Ты вышла за Камала, человека такого же воспитания, из той же среды. Какой другой мужчина согласился бы, чтобы его жена танцевала за деньги перед толпой людей!

— Да, мне повезло, — согласилась Тара. — И тебе повезет, можешь не сомневаться, Амрита.

Наступило утро. В воздухе стояла легкая дымка, все вокруг отливало янтарным светом. Амрита почувствовала себя несказанно счастливой, когда Амина проснулась и с радостным смехом бросилась в объятия матери.

Девар стоял возле дверей и смотрел на молодую женщину.

Черты ее лица были правильны и нежны, брови напоминали два черных полумесяца, а глаза сияли тем мягким светом, каким сияют ягоды темного винограда под ярким летним солнцем. Амрита улыбалась ему, как улыбалась бы любому другому мужчине. Во всяком случае, так показалось Девару.

— Я ухожу, — мрачно произнес он.

В нем чувствовалось что-то загадочное и скрытое от окружающих его людей. В том числе и от нее.

— Жаль, — ответила Амрита, но Девар не услышал в ее голосе сожаления. — Буду рада, если ты останешься в Калькутте и последуешь совету Джеральда Кемпиона. Ты знаешь, где меня можно найти.

Он кивнул и, не добавив ни слова, вышел за дверь. Молодая женщина была уверена в том, что больше никогда его не увидит.

Глава X Выбор

Собираясь встретиться с бывшим возлюбленным, Амрита долго размышляла над тем, как одеться. Она выбрала сари переливчатого бенгальского муслина цвета морской волны, серебряные серьги и браслеты. Украшения и наряд пришлось взять у Тары, которая по-прежнему не одобряла затеи подруги. Тем не менее она объяснила Амрите, как найти дом заминдара, и пожелала удачи.

Амрита сказала слугам Кирана, что привезла письмо от сестры их господина и что намерена лично вручить послание хозяину дома. Ее впустили в ворота и провели через ухоженный тенистый сад, где цвели жасмин, бальзамины и туберозы.

Дом был большой и красивый. В глубине гостиной на покрытых красным бархатом полукруглых полках стояли статуэтки богов. С потолка свешивались чеканные светильники, на полу лежали ковры, в вазах благоухали цветы. Мебель была легкая и изящная. Такой уют могли создать только умелые женские руки.

Амрита не смогла заставить себя присесть. Она пребывала в крайнем волнении и украдкой теребила край сари.

Когда Киран появился в гостиной, ее лицо вспыхнуло ярким румянцем. Разумеется, она не должна была приходить сюда, в дом, где он живет с женой и детьми.

У него было чужое и вместе с тем удивительно знакомое лицо, прямой и серьезный взгляд.

Киран узнал гостью в ту же секунду, как только увидел, и сердечная рана заныла от боли, воскрешая прошлое. Перед ним была Амрита, Амрита, которую он когда-то любил. Любил ли он ее сейчас? Несомненно.