Девчата нашего двора

Всё глубже погружаясь в автомобильную тему, Черенчиков набрел на форум автолюбителей. Одной из главных тем обсуждения виртуального братства давно слыл автоспорт и всё с ним связанное. На теоретическом уровне представляя себе гоночный болид, ревущий на ходу по трассе автодрома, парень во всю мочь захотел побывать на подмосковной базе Мячково, где до сих пор оставался жив дух автомобильных соревнований. Оставалось лишь подбить на посещение ралли пару школьных друзей, и дело — в шляпе. Ради автоспорта страстному сердцу можно было пожертвовать многим, даже основным бизнесом. В соседях у парня ходили сплошь инженеры-любители: Тоха с крайнего участка вечно пачкал руки о масло, перебирая собственный мопед, Серый с верхнего поля приглашал друзей поглазеть на предмет собственной гордости «Иж-Планету», а его тёзка слева перебирал во дворе длинную белую «Волгу». Особенно характерно смотрелся деревянный табурет на месте водителя в салоне ГАЗа 3110. Немудрено, что рядом жил не менее гордый хозяин своей чёрной хромированной «ласточки» ГАЗ-24. В такой звёздной компании просто невозможно было не увлечься машинами, а вечерами гонять с друзьями детства на велосипедах. Примечательно, что самый интеллигентный велогонщик спорил насчёт преимуществ АЗЛК перед ВАЗом в пользу лучшей аэродинамики. До вынужденной паузы в работе заводского общества «Москвич» оставались считанные годы. Будучи москвичом, Черенчиков недолюбливал столичное метро. В новейшее время самые работящие мужчины ушли работать мастерами в депо, а тогда находясь в мужском обществе, парень мечтал о собственном автомобиле. Самую большую водительскую подлость он знал назубок: в автошколе не зря учат водить, управляя механической коробкой передач. Однако импортированные в страну машины были сплошь повышенного комфорта. Вероятно, ему разом предстояло научиться управлению двух разных автомобилей. Ближе к его юности отечественные и не только разработчики программного обеспечения одну за другой выпускали автосимуляторы разной степени годности, и вопрос вождения, а также владения собственным железным конём оставался актуальным. То он находился внутри быстрой и жутко тюнингованной «Тойоты», то преследовал Дневной Дозор на желтом скоростном ЗИЛе, а время от времени участвовал в гонках на выживание среди ревущих рыдванов. Во время компьютерных увлечений на двери его комнаты висел постер молодёжного автомобильного журнала «Форсаж», где хорошенькая модель ослепительной красоты показывает товар лицом. Психику Черенчикова спасал тот факт, что западный синематограф к тому времени ещё не успевал опошлить саму идею автолюбителей и спортивных гонщиков. Пришло время, и отец взял его студентом на автомобильную выставку. В отличие от музея автомобильной газеты «АвтоРевю», где представленные экспонаты машин являли собой тяжело раненых на поле боя солдат, на автовыставке Крокуса были представлены сплошь новинки рынка. Счастливый юноша с радостью посидел в салонах наиболее приглянувшихся ему автомобилей, сфотографировался с рядом стоявшими моделями и выразил надежду на скорое выздоровление отечественной промышленности. Ведь именно о них публиковались сборники объявлений о продаже подержанных машин в доцифровую эпоху. Именно их чинили на своих дачных сотках его неутомимые соседи, используя аналогичные запасные части в качестве тюнинга. Именно на поддержку отечественного производителя была направлена яркая реклама по телевидению. Один ролик особенно полюбился нашему герою: улыбчивый финский актёр грузит в багажник седана поклажу и изо всех сил гордится собственному приобретению. Черенчикову очень хотелось верить в хвалёное качество возрождённого автопрома, пока искомую машину ненароком не высмеяли в телевизионной комедии о состоятельных жителях богатого подмосковного анклава. Ему было искренне жаль создателей рекламы, ведь все старания столичного креативного отдела из-за одной неуклюжей шутки могли пойти прахом. На Московской комедийной сцене тоже не отставали от советских куплетистов времён застоя в возможностях подколоть отечественных инженеров. Так, в молодежной постановке про Джеймса Бонда выпускники Московского Университета описали сей многострадальный автомобиль как новинку, способную сложиться пополам и выпустить дымовую завесу. По прошествии времени упоминаемая модель ещё не сошла с конвейера, зато пережила рестайлинг и пользовалась спросом в своём ценовом сегменте. Свои же ощущения от общения с детищем Волжского завода у парня совпадали с тёплыми репортажами газетных журналистов, которые метко замечали все недостатки эксплуатации, зато радовались самой возможности прокатиться на описываемой диковинке.

Целый мир открывался перед глазами юноши, ранее не подозревавшего о таком активном образе жизни. Дух автомобильного братства, соревнования и кубки вместе со скоростными автомобилями в доках и прекрасными девушками надолго завладели его сознанием, отодвигая привычные увлечения на второй план. До эпохи русских гонщиков в «Формуле-1» оставалось совсем чуть-чуть.

Глава десятая