Девчонка БЕСпредела

– Ну-ну, не кипятитесь, господин Чабурадзе. Пусть мое предложение озвучит партнерская компания. Если вам так будет спокойнее…

– Я абсолютно спокоен.

– Григорий, – в диалог вступил первый голос, – предложение, которое собирается озвучить мой оппонент, действительно представляет для вас определенный интерес. Мы хотим предложить Вам одно, последнее желание на выбор.

– Вы, господин Чабурадзе, – снова вмешался второй голос, – например, могли бы забрать с собой Дарью. Ей без вас ведь, кажется, жить не хочется? Или наказать своих врагов. Или…

– Довольно, милейший, решение должен принять сам подопечный!

– Окей, окей! Покорнейше прошу меня простить. Итак, ваше желание, господин Чабурадзе?

Григорий поймал взглядом Дашкины глаза.

– Забери меня с собой, – прошептала она. Чабурадзе знал, что не заберет. Знал он и то, что к вопросу Изиного Lexus’а она еще вернется.

– Я не буду никого забирать. Это мое окончательное решение! Два часа на земле в своем теле, два часа, не покидая этих стен, и я готов следовать за вами, господа.

– Что ж, ответ меня вполне устраивает. Я горжусь вами, Григорий! Вопрос исчерпан?

– Исчерпан, милейший, исчерпан… Хотя я бы не назвал решение столь однозначным. Мотивации господина Чабурадзе самые что ни на есть земные. Признаться, до сих пор считал, что интим – не его конек… Впрочем, разрешите откланяться, – ехидная улыбка без прилагающегося к ней лица мелькнула в мимолетной огненной вспышке и растворилась в ночи.

– Полагаю, комментарии излишни. У вас есть два часа, чтобы попрощаться.

Волоокая бестия с хрустальным шаром в руках нарисовалась откуда-то сбоку и, заговорщически Дашке с Григорием подмигнув, поинтересовалась:

– Я камеру оставлю здесь, в уголке, для коллекции? – и, столкнувшись с горящими глазами призрака, поспешно добавила: – Шучу, шучу. Удачи, ребятки!

Дашка обессиленно откинулась на груду мягких подушек, привезенных Анжелой из Каира, и, повернув голову к Григорию, спросила:

– Они ведь не заберут тебя в ад, правда?

– Не заберут. Не бойся, – он улыбнулся и, секунду помедлив, коснулся ее руки своей. Пульсирующая в вене кровь, нежная кожа, жар чужой плоти, которую он снова мог ощущать. Сама жизнь в своем самом глубинном, первобытном смысле.

Другой рукой он провел по ее лицу. Дашка закрыла глаза и коснулась его ладони губами. Григорий приподнялся на локте, потом нагнулся и поцеловал ее в губы. Она чуть подалась вперед и прижалась к нему всем телом. Ее руки, подобно заблудившемуся во мгле страннику, блуждали по его спине. Томительная мука долго сдерживаемого желания тягучим нектаром обволакивала их тела.

Глубокая нежность, перерастающая в неконтролируемую страсть. Объятия, которые страшно разжать. Его руки и губы, изучающие податливое тело, отзывчивое к каждому прикосновению. Как описать то, что неподвластно словам? Как передать читателю все, что этой ночью испытали Григорий и Дарья? Как запечатлеть мгновения, просачивающиеся сквозь время и остающиеся в вечности? Каждое их движение оправдывала любовь…

Измученная непроспонсированными стонами и ненаигранными оргазмами, Дашка теснее прижалась к Григорию. Они оба молчали, так как знали, даже самые нежные слова убивают магию момента…

Дашку безудержно клонило в сон.

– Спи, принцесса… – Григорий прижал ее к себе и баюкал, как ребенка.

– Я не хочу спать… Я боюсь заснуть и с тобой не попрощаться… Проснуться и не найти тебя рядом… – Дарья мужественно боролась со сном, но веки слипались помимо ее воли.

– Я тоже боюсь… Я боюсь уходить. Но я верю, что часть меня навсегда останется здесь, с тобой. Все-е-е-г-да-а-а в моих объятьях, помнишь?

– Помню, – Дашка закрыла глаза и погрузилась в глубокий младенческий сон. Григорий расстегнул золотую цепочку с крестиком и положил их на столике у кровати.

Второй шанс

Дашка проснулась около восьми. Беспощадное утреннее солнце пробивалось сквозь неплотные жалюзи. В постели она лежала одна… Грязноватый мартовский снег разноцветно поблескивал на подоконниках.

«Быть этого не может!» – мелькнуло в Дашкиной на удивление трезвой голове, но бренность бытия подтвердил настойчиво-утренний звонок Анжелы:

– Ну? Ты едешь? Нас Ленка на даче ждет!

– Какая дача?

– Сдурела? Ведьминская! Опять вчера с Тубеленьким пила? Собирайся, Ленка колдует, гадает, привораживает! Вмиг получишь своего Чабурадзе!

– Прости, милая, не поеду. Я очень, очень плохо себя чувствую…

Анжелика-Анжела обиженно посопела и попрощалась. Дашка в недоумении оглядела комнату. Казалось, тело все еще помнило прикосновения Григория.

– Господи, неужели сон?

Что-то игриво блеснуло на маленьком журнальном столике у окна. Босая, Дашка вскочила с кровати и схватила находку. Тяжесть метала и поцелуи Григория в ее воспоминаниях.