Девчонка с изнанки. Апрель (СИ)

— Нет. Кира, в моём департаменте двенадцать тысяч сотрудников. Из них у четырёх тысяч есть служебные имена. Могу я их все знать, как ты считаешь?

— Но у него второй уровень допуска.

— Да? — удивился Йан, даже перестал на несколько секунд поглаживать мне затылок. — Нет, нету у нас такого точно. А зачем он тебе?

— Да незачем вроде. Просто где-то слышала это имя.

— Ну, знаешь, есть ещё департамент безопасности. У терракотовых мундиров тоже не одна тысяча агентов, и второго уровня, и даже третьего есть. Может, их кадр.

— Может быть.

— Ты поаккуратней с ними.

— С кем?

— С терракотовыми. Сильно не интересуйся, а то они быстро заинтересуются в ответ, у них работа такая.

— Йан, ты поможешь моему брату?

— Ну как я могу тебе что-то гарантировать? — с лёгкой досадой отозвался он.

— Я не о гарантии. Я о том, что ты… Ты будешь пытаться? Или сделаешь вид, что хотел, но не вышло?

Не то чтобы он скинул меня, но очень быстро переложил меня обратно на подушку и навис надо мной.

— Прямой вопрос, да? — усмехнулся он.

— А мне некогда задавать наводящие.

— Хорошо, будет тебе и прямой ответ.

Он лёг на бок, придвинулся вплотную.

— Вот что я тебе скажу, Кира, — проговорил он задумчиво. — Я понимаю, что ты вернулась не ради меня. Ты со мной, пока жизнь твоего брата в опасности, и пока я берусь дать ему шанс. Если что-то сорвётся, я тебя больше не увижу… Мне ничего не остаётся, как выполнять условия этой сделки, потому что иначе я тебя потеряю, а я этого не хочу. Но от тебя требуется то же самое: выполнять свою часть сделки. Если ты моя, значит, ты моя. Вся и во всём. И по-другому не будет. Если вдруг что, я тебе не прощу.

— Да, командор.

— У меня имя есть!

— Хорошо, Йан.

Всё же мужчины странные создания. Сначала он чётко и аргументированно доказывает тебе, что дважды два — четыре, а потом шапкой об пол и… А сделай-ка ты ему из дважды два восемь с половиной! Хоть расшибись, но сделай, а не то он, видите ли, не простит.

7

Утром Йан всё-таки добился того, ради чего летел ночью из Танжера в Стокгольм. Он был настойчив, но — надо отдать ему должное — осторожен и очень нежен. В какой-то момент я даже удивилась, обычно градус здорового мужского эгоизма у командора был не то чтобы запредельный, но довольно высокий. Я так и не поняла, была ли я настолько послушной и ласковой, как хотелось Йану, но после командор разве что не мурлыкал. И за завтраком, который он заказал в номер, был похож на здоровенного довольного котяру.

— Йан, вот то, что ты вечером с меня снял… — я кивнула на кресло с моей одеждой.

— И что с ней, с этой ветошью? — поморщился он.

— А это всё, что у меня есть.

Он вытаращил глаза и чуть не поперхнулся кофе.

— Ты что меня позоришь? Моя женщина должна выглядеть на миллион… неважно чего, но на миллион, как минимум.

— Я и выгляжу на миллион, а в одежде уже на два! Только всё кровью вымазала вчера, пришлось выбросить. Мне нужны просто нормальные джинсы. Ну и рубашка приличная…

— Сейчас кредитку дам, — он потянулся к своему бумажнику.

— Зачем? Будто у меня своих нет! Я к тому, что мне по магазинам надо. И, видимо, надолго. Потому что, как всегда, мой размер только в детских отделах, но всё со стразиками, а если во взрослый отдел пойти, то на таких, как я, не шьют… Даже в Швеции.

— Ну, я знал, кого выбираю — чтобы ни у кого такой не было, — хмыкнул командор. — Только я с тобой по магазинам не пойду. Во-первых, звонками будут отвлекать, а во-вторых, мне легче сразу купить тебе всю вешалку, чем ждать, пока ты всё перемеряешь. Я с тобой кого-нибудь из ребят отправлю, им всё равно, как и где небо коптить.

— Зачем мне твои ребята? Кто меня тут обидит? Да брось.

Пока я натягивала «ветошь» обратно на себя, Йан неодобрительно косил глазом.

— Может быть, по каталогу что-нибудь возьмёшь? Сюда бы доставили сразу. В таком виде в люди выйти неприлично…

— Вот хорошо, что ты мне не муж. Один день я бы ещё потерпела, а на второй ты бы меня достал, а никуда уже не деться.

— А может, была бы ты моей женой, я бы и не придирался.

— Ну да, была бы я твоей женой и видела бы тебя несколько раз в неделю. А ты бы завёл ещё одну любимую, великаншу, тоже чтобы ни у кого такой не было.

— Нет, не завёл бы. Мне не надо больше никого, — серьёзно сказал Йан.

Я тяжело вздохнула.

— Вот не понимаю я вас, гатрийцев. Вот на что вам нелепости всякие? Почему бы, например, всем гатрийским мужчинам не собраться и не добиться, чтобы разводы разрешили? Или чтобы разрешили жениться на женщинах с изнанки?

— А всем гатрийским мужчинам этого и не нужно, — пожал плечами Йан. — Им и так хорошо. Это нужно только некоторым. У которых любимые слишком гордые и глупые, чтобы просто быть счастливыми.

— Ничем не могу помочь. К тому же некоторым женщинам с изнанки тоже есть на что пожаловаться, — я повернулась к нему. — Бывает, что их мужчины — тоже слишком гордые и глупые. Никогда не променяют свои гатрийские титулы, чины и общественное положение на свободную жизнь со своими любимыми на изнанке.

— Опять хочешь невозможного? — насупился Йан.