Девчонки и прогулки допоздна

И все-таки на душе у меня становится чуточку легче. Надин идет в ванную, возвращается с влажным полотенцем и прикладывает его мне к глазам. Магда извлекает из сумки новенькую косметичку, красит мне веки серыми тенями и подводит глаза черным карандашом. С новыми глазами и старыми подругами я чувствую себя гораздо лучше.

– Пойдем? – зовет Магда.

Надин подхватывает мою куртку, и мы втроем выходим на улицу. И чего я так убивалась из-за этого Рассела? Парни – это, конечно, здорово, но они и рядом не стоят с верными и заботливыми подругами.

Мы направляемся через весь город во «Флауэрфилдс», и мне удается даже сострить по поводу маленького печального призрака Элли, все еще маячившего перед торговым центром. Мы бродим по магазинам одежды, примеряем всякие шмотки и покатываемся от хохота.

– Ну вот. Я знала, что прогулка с нами тебя встряхнет, – говорит Магда. – Выкинь Рассела из головы, и других мальчишек тоже. Они не стоят твоего мизинца.

Она говорит, а сама глазеет на трех парней в узких джинсах. Те топчутся у дверей в «HMV»[5], а затем исчезают внутри.

– Я все думаю, не купить ли сборник «Лучшие песни о любви», – произносит Магда. – Давайте зайдем, я послушаю его еще раз.

Надин перехватывает мой взгляд, и мы обе хихикаем.

Неторопливо входим в магазин. Магда сразу же находит глазами парней в джинсах, а мы с Надин перебираем наши любимые диски и играем в игру «Если бы у меня была свободная сотня фунтов». Альбом Клоди Коулмен занимает одно из первых мест в наших списках.

– Смотри-ка! – Надин показывает пальцем на плакат над прилавком с изображением Клоди Коулмен. – В следующем месяце она выступает в Алберт-Холле[6].

– Ой, здорово, давайте пойдем! – Магда отвлекается от парней. – Очень хочется посмотреть на нее живьем. Что скажете?

– Билеты, наверное, стоят кучу денег, – говорю я осторожно и жалею, что опять приходится скаредничать. – Может, Анна выручит.

– Если надо, я тебе что-нибудь подкину, и тебе тоже, Надин, – говорит Магда. – Мы втроем просто обязаны увидеть Клоди. Верно?

Она записывает телефон билетной кассы.

– Как только вернусь домой, сразу же попрошу папу, чтобы он заказал нам билеты по своей кредитной карте.

Мы по очереди надеваем наушники и подпеваем Клоди. Особенно мне нравится одна песня. Кажется, ее можно слушать бесконечно. Клоди поет близко-близко, у нее мягкий хрипловатый голос, который словно шепчет на ухо:

Я поплачу, посмеюсь,
И забуду, и забуду.
Без него я обойдусь,
Без него счастливой буду.

Я ставлю эту песню до тех пор, пока не выучиваю ее наизусть, и мы поем хором, переходя из магазина в магазин. В автобусе мы исполняем ее дуэтом с Надин. Везет ей, она купила альбом, но обещала мне его переписать. По дороге от ее дома к моему я мурлычу песню себе под нос.

Нужен мне этот Рассел!

Без него я обойдусь.

– Элли, попробуй догадайся, кто сегодня к тебе приходил?

Я останавливаюсь как вкопанная и чего-то жду.

– Ну, кто? – спрашивает папа.

– Понятия не имею, – я пожимаю плечами.

– Некий молодой человек.

Я слегка теряюсь:

– Какой еще молодой человек?

– Лохматый. Довольно самоуверенный. С альбомом для рисования под мышкой.

– Рассел!

– Он самый.

– Но как он узнал, где я живу?

– Я тоже его об этом спросил. Ответ был весьма впечатляющим. Он примерно знал, в каком районе ты живешь, и обошел несколько улиц, описывая юную леди по имени Элли, – кто-то узнал тебя и направил в наш дом.

– О боже. Ты это серьезно? Рассел правда приходил?

– Ну да. Он очень переживал из-за вчерашнего вечера. Папа Рассела устроил ему головомойку из-за того, что в четверг он явился среди ночи. Похоже, сынок не соблаговолил сообщить отцу, что задерживается после школы, и когда завалился в полночь, его отец так рассвирепел, что приказал ему весь следующий день сидеть дома, хотя Рассел просил и умолял, стонал и тяжело вздыхал. Потому-то он и не смог прийти на условленное место – что к лучшему: ведь твои рассерженные родители тоже посадили тебя под замок. Так?

– Да-да, все так. А что еще сказал Рассел?

– Да он был не особенно разговорчив. Похоже, моя реакция его смутила – я был зол как черт. Этот юноша не имел никакого права тебя похищать и утаскивать в парк!

– Но ведь ты не стал его ругать? Правда, папочка? Я просто поверить не могу. Он меня не продинамил? Он просто не мог прийти? Он искал меня по всей округе – всего лишь ради того, чтобы объясниться?

– Всего лишь объясниться? – переспрашивает отец. – Он у меня объяснялся до посинения. До тех пор, пока не стал цвета ультрамарина.

– Ну папа, ты ведь на него не сердишься?

– Еще как сержусь. Отныне этот молодой человек не посмеет даже взглянуть в твою сторону без моего дозволения. А я такого дозволения не дам.

Я пристально смотрю на папу, пытаясь понять, шутит он или говорит всерьез. По-моему, он меня просто дразнит, но кто его знает. Была бы здесь сейчас Анна, она бы все уладила. Ну почему Рассел пришел, когда меня не было дома! Только представить себе – ходить из дома в дом и спрашивать обо мне. Похоже, у него серьезные намерения.