Девчонки в погоне за модой

— Вот и я начала чувствовать, что увязла. У них у всех были банки с пивом, и скоро они малость окосели. Один или два начали вроде как приставать ко мне. Ну, я подумала, это все просто шуточки. Не всерьез. И потом, я была уверена, что мы скоро от них отделаемся. Я намекнула Мику, что пора пойти поесть. Он говорит: "Ребята, Магда проголодалась, пошли в «Макдоналдс». Мне показалось, что это не очень романтично, и еще хотелось избавиться от парней, вот я и спросила, нельзя ли пойти нам с ним вдвоем в нормальный ресторан. Он говорит: "О-о, Магда ждет не дождется, когда мы с ней останемся наедине", и так это глупо подмигивает. Ларри и все остальные давай ржать, а мне все это уже начало надоедать, и я пошла от них. Мик понял, что я не шучу, обнял меня за плечи и вдруг стал такой ласковый. Извинился, спросил, куда мне хочется пойти, говорит, назови любой ресторан, ну, я и назвала «Рубин» — знаешь, тот чудный индийский ресторанчик с мраморными слонами? Я всегда думала, как романтично было бы пойти туда с парнем. Он говорит, ладно, Магда, для тебя — все, что угодно, только будем надеяться, что ты того стоишь… А до меня все никак не доходит, что к чему. О боже…

Магда склоняется над Пэтчем, еле сдерживая слезы.

Я сажусь на кровать рядом с ней, обнимаю ее. Я чувствую, как она дрожит.

— И что было, Магз?

— Я… они…

— Они тебя не изнасиловали?

— Нет! Нет, я просто дурочка, развожу шум из ничего. Они — ничто. Не знаю, что это на меня нашло. Надо было просто рассмеяться им в лицо. Ну, ладно. Пошли мы в «Рубин», Мик и я. Те все остались в парке, я и подумала, что теперь все хорошо. Мик… он был такой нежный, говорил такие слова… Теперь меня тошнит, как подумаю об этом, но тогда мне очень нравилось, и он мне нравился, я подумала: вот оно. Настоящая Любовь. О боже! Ну вот, мы взяли пару пива, Мик сказал официанту, что нам уже восемнадцать, и заказали кэрри. Одну порцию на двоих. Было немножко неловко, официанта это не обрадовало, но я подумала: может, у Мика нет с собой денег. Мне стало совестно, что я потребовала идти в «Рубин». Думаю, предложу заплатить за себя, как-нибудь поделикатнее, чтобы он не обиделся.

Мне уже было трудно соображать. Я на самом-то деле не очень привычная к пиву. Потихоньку удрала в дамскую комнату, умылась холодной водой, стала строить такие дурацкие рожицы перед зеркалом, губки бантиком, и все думала о Мике. Потом выхожу из туалета, а он тут как тут, дожидается. Он меня поцеловал, и сначала это было замечательно, точно так, как я себе представляла, даже лучше, и он сказал, что уже расплатился, и говорит: "Идем отсюда", и повел меня через черный ход туда, где паркуют машины, и я подумала, что это как-то странно, ведь у Мика нет машины, и я стала ему об этом говорить, а он не слушает, взял меня под мышку и тащит к тем деревьям, за домом, а потом… Ну, сначала я была не против, он просто меня целовал, и мне нравилось, только я немножко беспокоилась за свои туфли, потому что мы стояли среди каких-то листьев и грязи, и я ему говорю: давай, отойдем от лужи, — а он не понял, снял куртку и говорит, что я могу на нее лечь. Я говорю: "Ты что, я не собираюсь ложиться", а он: "Ладно, можно и стоя, мне-то что", и прижал меня к дереву, и… В общем, я сначала подумала, он проверяет, много ли я позволю, и сказала, чтобы он перестал, а он не перестает и руками начинает шарить, а потом взялся за мои джинсы, я разозлилась и говорю: прекрати, за кого ты меня принимаешь, а он сказал… Он сказал: "Все знают, какая ты, Магда, так что кончай ломаться" — и полез напролом. Я испугалась — вдруг он меня и правда изнасилует? Дала ему по роже, но он только хуже озверел, ну, тогда я извернулась и как врежу ему коленкой изо всех сил, он повалился, лежит и стонет.

— Молодец, Магда!

— Я побежала от него, подбегаю к автостоянке, а там все его приятели, улюлюкают, все бухие, и один говорит: "Теперь наша очередь, Магда", а тут Мик выходит из-за деревьев, шатается, обзывает меня самыми мерзкими словами, и они все вслед за ним, и тут на стоянке появилась какая-то парочка. Они ужинали в «Рубине», и вот они смотрят на этих парней, на меня, и потом женщина ко мне подошла и спрашивает, не надо ли меня подвезти, а я говорю: да. Они со мной обращались очень по-доброму, но все равно мне было ужасно, я знала, что они наверняка считают меня обыкновенной дешевкой, раз я была одна с этими жуткими пьяными мальчишками. У меня вся губная помада размазалась и джинсы были в грязи. Я выглядела, как настоящая дешевка, и… Может, я такая и есть? Парни меня все время так называли, они думают, что я такая.

— Никакая ты не дешевка, Магда. Не сходи с ума. Ты чудесная, потрясающая девчонка, которая познакомилась с обыкновенным извращенцем, а он вообразил себе невесть что, — говорю я с жаром, крепко обнимая ее. — Надеюсь, у него до сих пор болит там, куда ты его треснула. Как он смеет так с тобой обращаться!

— Он сказал, что я сама напросилась. Сказал, зачем я оделась, как дешевка, если не хочу вести себя соответственно, — всхлипывает Магда.