Девчуля для братвы (СИ)

Впрочем, тут-то как раз ничего удивительного. Для такого, как Вольф — я…

Наверное, да. Не подхожу по всем статьям.

Думаю об этом всю ночь.

Вот и хорошо, что он мной не прельстился! Значит, должен отпустить…

Вот только это, как и всегда, оказывается лишь наивной мечтой. На следующий же день я понимаю, зачем он заставил меня раздеться.

Ответ до смешного прост.

В спальне на постели меня ждет жесткий пакет с тяжелыми переплетеными ручками. Черная матовая бумага, из которой он сделан, на ощупь словно бархат. И маленькие серебристые буквы, складывающиеся в название незнакомого бренда на боку пакета.

Замирая, я достаю из его прохладного, едва ощутимо пахнущего каким-то волшебным ароматом нутра ярко-красную шелковистую ткань, которая оказывается…

Платьем.

Вольф… Он просто на глаз прикинул мой размер.

Никогда. Ни разу в своей жизни я не надевала подобное.

Такие вещи — не для меня. Такие платья может носить Глебова любовница Олеся, или Элина Жубанова с моей работы.

Яркие уверенные в себе девушки. Но не я.

Вычурное атласное платье в обтяжку. Короткое. С огромным декольте.

Его нельзя было назвать вульгарным. Наоборот. Безумно стильным. Великолепным. Выдающимся. Дизайнерским.

И таким ярким. Ослепительно ярким!

Нет, нет и нет. Ни за что не надену такое…

Наверное, в таком наряде какая-нибудь голливудская актриса могла бы пройтись по красной ковровой дорожке, и потом на глазах тысяч зрителей получить «Оскар».

Обычная деревенская девушка вроде меня будет смотреться в нем не просто глупо — карикатурно! Как на корову — седло пристроить.

Да я со стыдобы сгорю вместе с этим самым платьем. Надо же, я и подумать не могла, что условие Вольфа окажется настолько сложным для меня.

Подумаешь — какое-то платье примерить.

Но нет! Точно — нет.

— Это не для меня, понимаете? — жалко попыталась оправдаться я, когда Вольф ступил в спальню.

Он посмотрел на аккуратно сложенное мной и убранное обратно в пакет платье. Затем — на меня, нервно теребящую подол своего мешковатого коричневого, как он выразился, «мешка из-под картошки».

— Кажется, мы договаривались, — мягко, и от этого пугающе проговорил мужчина. — Два моих условия в обмен на два твоих звонка. И ты не можешь выполнить ни одно из них?

Только сейчас до меня доходит. Боже, я настолько нервничаю, что снова назвала его на «вы»?

— Ой, простите… Прости, — закрываю лицо ладонями. — Я не могу говорить вам «ты». Язык не поворачивается. И платье это тоже надеть не могу. Оно очень красивое. Роскошное. Но не для меня. И никогда не будет для меня. Простите.

С трепетом жду его реакции. Подойдет и ударит. Швырнет к своим ногам. Болью и унижением подчинит, растопчет, раздавит. Чтобы знала свое место. Чтобы не смела перечить такому, как он.

— Ты вообще в курсе, что ты первая, кто отказался выполнять данное мне обещание?

Тон Вольфа обманчиво мягок. Но он подходит ближе. Волчьи глаза — сумрачные. Темные. На мгновение он кажется мне усталым.

Смертельно усталым от меня.

А мне… Мне как всегда некуда отступать. Позади — кровать.

Отступление провоцирует нападение. Поэтому я бросаюсь ему наперерез. Хватаю за теплую и сильную руку, до крови расцарапав пальцы о зазубрину его печатки. И мои губы сами собой лепечут:

— Отпусти меня! Отпусти, Вольф, прошу! Я — не та, кто тебе нужен. Не та… Ты ошибся… Увидел во мне то, чего там и в помине нет. Мы — разные люди. Слишком разные! Меня от тебя просто трясет. Зачем тебе это нужно? Зачем — такая, как я? Тебе стоит просто поманить — и за тобой пойдет самая красивая и эффектная девушка. Такая, которая носит подобные платья. Я… Не хочу, не могу, не выдержу… Просто позволь мне уйти! Умоляю, позволь!

Слушая мой горячий, нервный монолог, Вольф смотрит как будто поверх меня. Сжимает сильными руками мою талию, проходит по спине и по моим распущенным волосами. С грубой лаской гладит их, наматывает на ладонь.

Опускает мою голову, чтобы уткнуться лицом в мой пробор и вдыхать запах моих волос. Прижимать ее к себе слишком крепко, до боли.

— Уже неплохо, малышка, — негромко говорит он.

А я вдруг понимаю, что все — таки сказала ему «ты». Сказала, и даже не заметила — так легко сорвалось.

— Хорошо, ладно… — содрогаясь в его объятиях, прошептала я. — Завтра. Я же могу пойти на работу завтра? Это очень важно для меня — не потерять ее. Разрешишь? Позволишь?

— Нет, — ответил он.

И сделал вместе со мной шаг к постели. Я ощущала его руки на своем теле, а губы — своих губах, которые кусала до крови.

— Нет… — эхом повторила испуганно. — Нет! Нет! Нет!

— Ты сможешь ходить на работу… — проговорил Вольф хрипло. — И еще черт знает куда. Будешь иметь все, что захочешь. И будешь под моей защитой. Никто не посмеет тебя не то, что обидеть — даже косо посмотреть. Просто подумай об этом, Ульяна.

Он оставил меня растерянную и дрожащую. Ни о чем думать я не могла. Может, поэтому и заснула крепко — без сновидений.

Проснулась ровно в шесть двадцать. Именно в это время я всегда вставала на работу.

Вольфа уже не было. И как тут не поверишь в мистику — он так бесшумно появлялся и исчезал, что как тут было не задуматься о его причастности к злым силам.