Девяносто девять гробов

Максимум двенадцать вампиров, направлявшихся к ней. Она прикончила их вожака. На этом, пожалуй, можно было бы и остановиться. Но похоже, ее ночь еще не кончилась. Пока не кончилась.

— Группа два, вы заметили другие объекты? — уточнила она.

— В настоящий момент нет, Кэкстон. Прием.

Лора попробовала прикинуть. Означало ли это, что ее армия прикончила всех оставшихся? И эти двенадцать — все, что осталось от батальона вампиров? Она сомневалась, что ей настолько повезло.

— Что с нашими ребятами? Вы связались с кем-либо еще?

Пилот вертолета надолго замолчал.

— Как слышите? Прием! — крикнула Кэкстон.

— Вас слышу. Свежих известий от наших нет, — ответил борт-два.

Он сказал это, будто извиняясь.

— Отбой, — произнесла Кэкстон.

И начала действовать.

96

Девяносто девять сердец на девяносто девять гробов. Я лично похоронил их в естественной пещере Семинарийской гряды. Отправил в отставку девяносто девять человек, и они не сопротивлялись. На другом конце пещеры, напротив меня, сотым и последним стоял Алва Грист. Он выглядел тощим, таким тощим я его еще не видел: его щеки впали, глаза ввалились от усталости. И все же он говорил очень оживленно.

— Сделайте нас партизанами, — сказал он, резко жестикулируя в мерцающем свете. — Пошлите нас в тыл южанам. Мы там такую бойню устроим, что они вынуждены будут сдаться. К Рождеству Джефф Дэвис будет на цепи, мы протащим его вдоль всей авеню Пенсильвании. Или просто пошлите меня, и я сам приведу его. Вы должны дать нам хоть что-нибудь.

— Алва, — тихо ответил я. — Капрал. Это бесполезно. Министр отдал мне приказ. Но это еще не конец. Мы поднимем вас, когда вы понадобитесь снова.

— А пока мы будем спать. Вы это называете сном.

Я покачал головой.

— Лучшего слова у меня нет.

Я обвел рукой людей, спавших в гробах.

— Что еще можно сделать? Мы не можем оставить вас бодрствовать, ведь ваша жажда растет с каждой ночью. Ты понимаешь? Тебе не придется страдать, мечтая о запретной крови. Для тебя это будет покоем. Как я завидую тебе!

И тут Грист встал надо мной. Он двигался так быстро, словно это было колебание огня. И все же я чувствовал холод его тела, могильный холод, совсем близко. Его руки шевелились перед моим лицом, словно он хотел схватить меня за шею и придушить до смерти.

— Ты ничего не понимаешь! Нам нужна кровь!

Мне понадобилась вся моя смелость, чтобы повернуть голову и посмотреть прямо ему в глаза.

— Кровь южан, ты хочешь сказать.

Огонь в его красных глазах заметно поблек. Он уронил руки.

— Да, — ответил он, — конечно.

— Твое время придет, — пообещал я.

Так, как обещал ему прежде.

Из записок Уильяма Питтенгера

97

Что бы на ее месте сделал Аркли? Он бы бросился бежать. Кэкстон двигалась по темной таверне настолько быстро, насколько хватало смелости, луч фонарика прыгал перед ней. Снаружи, возле главного входа, она услышала звук бьющегося стекла и треск дерева. Она не снижала скорости.