Девяносто девять и один

— Присаживайся, где тебе будет удобно, — говорит Карина, указав на двухместные диванчики, что стоят друг на против друга, и два габаритных и мягких кресла. Массивные ножки стола из темного дерева и очень толстого стекла всё ещё укутаны в прозрачную пленку.

— Здесь вкусно пахнет. Новой мебелью.

— Да, — протягивает Карина, сев напротив меня на диван. — Мне тоже нравится этот запах.

Наступает неловкое молчание, которое мы обе никак не можем нарушить. Точнее, даже не знаем как. К счастью это не длится слишком уж долго, ведь к нам подходит всё тот же Миша и предлагает выпить горячий вишневый чай и продегустировать пять видов итальянского печенья под различными сладкими соусами и кремами. Когда он уходит, наши с Кариной взгляды встречаются и она резко, напугав меня до чертиков, опускает руки на прохладное стекло стола и наклоняется вперед.

— Да что мы как чужие, в конце то концов?! Скажи мне хоть что-нибудь, Муза! То есть… Боже, у меня катастрофически не хватает ума, чтобы сказать то, что я хотела!

— Я очень взволнованна, Карин. Просто встретила тебя на улице, мы поехали в ресторан и… Я пока не понимаю, что происходит, если честно.

— Так и у меня, — кивает она и говорит уже более расслабленно, — я приехала в Тюмень месяц назад и могла бы раньше найти тебя, только дел как обычно по самое горло, не вырвешься никак… Как ты поживаешь, Муза?

Её глаза в спешке пробегают по моим пальцам, а потом снова разглядывают лицо.

— Я не замужем, — отвечаю с улыбкой на её немой вопрос. — Живу потихоньку… Завтра второй магазин открываю… Не знаю, что сказать…

— Это и впрямь сложно! Я свалилась на твою голову слишком неожиданно.

— Лучше, расскажи о себе, — предлагаю я. — Ты прекрасно выглядишь, я тебя не узнала даже… Сначала.

Карина отмахивается и закатывает глаза. В этот момент Миша ставит на стол заварочный чайник, темные кружки с серебристой окантовкой, столовые приборы и сообщает, что через пару минут принесет много сладкого.

— Как видишь, я избавилась от всех своих недостатков в виде плоских губ и тех жутких свисающих век!

— Ты преувеличиваешь.

— Не спорь! — смеется она. — В пятнадцать лет я выглядела хуже старой макаки! Главное, что сегодня я чертовски нравлюсь себе. И, хотя это не заслуга природы или моих родителей, а умелые руки пластического хирурга, я не стыжусь этого.

«Всё та же веселая болтушка», — с тихой радостью думаю я.

— Ты живешь не здесь?

— Уже здесь, — продолжительно кивает Карина и обводит мое лицо обеспокоенным взглядом. — Муза, куда ты исчезла тогда? Мы с мамой вернулись в город осенью, чтобы забрать мои документы из школы и вещи потому, что собирались переехать в Москву… Я этого страшно не хотела, но кто будет слушать пятнадцатилетнюю девчонку, верно? — усмехается она.

— И всё это время ты жила в Москве? — тут же спрашиваю я, не дав ей возможности вновь переключиться на мою жизнь. — Училась там?

— Школу закончила, а потом в университет на международные отношения.

— Ого! Здорово.

— Не знаю, наверное! Во всяком случае, моя работа сейчас никак не связана с тем, что указано в моем дипломе. Ну, разве что языки знаю.

— Какие?

— Английский, итальянский, французский и немножко китайский. Но так, совсем немножко.

— С ума сойти! Это очень круто! А кем ты работаешь?

Тут к нам возвращается Миша и ставит на стол тарелки с невероятно аппетитными десертами. Печенье в карамельном соусе с миндальной крошкой, темный бисквит в белоснежном креме с красной присыпкой сушеной вишни… У меня глаза разбегаются, а желудок громко бурчит.

— Пробуй! Если всё окажется очень вкусным, тогда включим в меню.

Наколов вилкой мягчайший бисквит, я с улыбкой таращусь на Карину.

— Это твой ресторан?

— Небольшая его часть, — пожимает она плечами так, словно ей неловко от этого. — После того, как я окончила университет, папа сделал мне подарок… Подарил некоторую сумму, которую я могла бы потратить на какое-то дело. Ну и, не долго думая, я предложила брату свою кандидатуру в качестве крошечного компаньона. Он тогда, как раз уже развивал эту идею со своим другом. Так, я и оказалась здесь. Мне хоть и принадлежит малюсенький процент этого ресторана, но я всё равно очень рада и горжусь собой.

— Это невероятно здорово! Ты большая молодец, Карин.

— Ну, если честно, то мне может принадлежать здесь только вот этот стол, диван и два кресла, ведь я не располагала миллионами, — смеется она. — Ну и ладно! Начну зарабатывать, так влезу ещё куда-нибудь и стану маленьким инвестором в юбке. Что скажешь? Этот с малиновым кремом вкусный?

— Не то слово! Я уверена, что здесь вообще не к чему придраться. Как твоя мама?

— Цветет и пахнет! — отмахивается Карина, прожевывая очередной кулинарный шедевр. — Сейчас, как и всегда в этом время года, отдыхает на Сардинии с папой, На следующей неделе они отправятся в Испанию, но в конце лета приедут сюда.

— Папой? — осторожно спрашиваю я.

— Да, да, да! Марка Сергеевича я стала называть папой. Не помню, когда это случилось, но точно знаю, что и для меня, и для него это стало неожиданностью. На автомате сказала и понравилось.