Девяносто девять и один

— Рома сказал, что они собираются объехать несколько пляжей, а потом зависнуть в каком-нибудь баре. А если Рома говорит слово «зависнуть», значит это продлится до глубокой ночи.

— Отлично. Я могу немного поплавать в бассейне?

— Почему ты спрашиваешь? Делай, что душе угодно! Хоть притащи сюда незнакомого парня и развлекайся с ним на лужайке!

— Это я оставлю на потом.

Мы обе смеемся и каждая закрывается в своей спальне. Я переодеваюсь в желтый раздельный купальник, который купила специально для этой поездки, но ещё ни разу не надевала. Он слишком откровенный, даже не знаю, как решилась на покупку. Набрасываю на себя легкую бирюзовую накидку и достаю из шкафчика в ванной полотенце. День сегодня такой жаркий и сухой, что хочется непременно окунуться в воду, даже невзирая на усталость и требование организма к скорейшему отдыху.

Бросив свою одежду на шезлонг, я ныряю в бассейн с бортика и проплываю несколько метров. Вода прохладная и освежающая, скользит по моему телу, щекоча самые чувственные места. Я невольно думаю о словах Карины, описывающей Максимилиана во всей красе, и в моем животе вновь вспыхивает солнце.

Как бы он ласкал меня сейчас? Так же грубо, как делал это вчера, или с невыносимой медлительностью, чтобы у меня плавно съезжала крыша? Хотя, она съехала в тот момент, когда я с пугающей легкостью позволила ему стать со мной одним целым. А может, и намного раньше.

В бассейне я провожу ещё немного времени. Направляясь в сторону лестницы, меня невольно посещает странная мысль. Что, если я загляну в ту дальнюю дверь, за которой располагается кабинет? Когда Карина проводила для меня экскурсию по дому, то частенько говорила, что Максимилиан зависает там, занимаясь делами. Я не могу объяснить этой тяги и, уверенная в том, что никого, кроме нас с Кариной дома нет, подхожу к светлой двери и тихонько опускаю ручку.

Здесь много старых коллекционных изданий на английском, немецком и французском. Окно выходит на ту сторону, где располагается навес для автомобилей, а темный стол явно из дорогой породы дерева, выглядит на фоне легкого и ненавязчивого антуража очень впечатляюще. Знаю, что у Карины розовый MacBook, значит этот серый принадлежит Максимилиану. Рядом ручка в матовой черном футляре, большой и объемный ежедневник в твердой обложке, переносная колонка… Невольно представляю, как он сидит здесь с задумчивым видом и делает какие-то записи, а потом звонит по телефону и говорит на всех языках мира. Всё так стильно, строго и со вкусом, что становится щекотно в животе.

За окном слышится слабый гул. Мне даже и заглядывать не приходится, ведь крыша черного автомобиля видна, как на ладони. Я немедленно бросаюсь к двери, но уже слышу громкий смех Ильи и девиц, наверняка, расположившихся в гостиной. Пройти незаметно у меня не получится, ведь лестница находится именно там, а мне не слишком то и хочется сверкать перед ними едва прикрытой задницей.

Сажусь на двухместный серый диванчик, надеясь, что очень скоро мне удастся попасть в свою комнату. Но вдруг дверная ручка медленно опускается, а мое сердце замирает в груди. Я сижу тихо, как мышка, в полумраке. Одетый в темные шорты и белую футболку, Максимилиан заходит в кабинет, глядя только в свой телефон. Когда дверь за ним закрывается, он подходит к столу, включает настольную лампу и садится в крутящееся кресло.

Неужели он не видит меня? Именно с тем задумчивым видом, каким я его и представляла, Максимилиан поднимает крышку ноутбука и свет от экрана озаряет его суровое лицо. Я сижу напротив, но он так поглощен работой, что отказывается смотреть по сторонам. Он не слышит, как громко бьется мое сердце в груди, как вибрация от шеи и по самому позвоночнику вниз, заводит мое тело. Он весь там, в работе, в делах, и делает именно то, о чем я его просила: не замечает моего существования.

Я сижу так невыносимо долгие десять минут, пока мне не становится больно внутри. Наблюдая за Максимилианом всё больше и больше, я понимаю, что хочу почувствовать его снова.

Снова.

Ещё разок.

На меня это совершенно не похоже. Это не я управляю своим телом и медленно поднимаюсь на ноги, заставив мужчину перед собой, наконец, обратить на меня внимание. Он явно не ожидал такого. Замерев, Максимилиан молча и внимательно следит за мной, не убирая рук с клавиатуры. Если бы я не попробовала его вчера, не узнала, что это за сладкое, сбивающее с ног сумасшествие, питающее каждую мою клеточку, меня бы здесь не было. Когда я подхожу к столу, Максимилиан поворачивает ко мне голову и плавно откидывается на спинку кресла. Я нарочно касаюсь его колена своим и вынуждаю кресло повернуть его ко мне лицом. Я чувствую запах его теплой кожи и мое солнце пылает. Осторожно просовываю правую ногу под круглую ручку, опустив руки на мужские плечи, затем левую и неспешно опускаюсь на Максимилиана.