Девяносто дней Женевьевы

Пока Джейд рассказывала о том, из каких частей состоят защитные доспехи, и объясняла, зачем нужны бамбуковые мечи, которыми пользуются только на начальных стадиях обучения, ее ученики повязали головы шарфами и надели шлемы. Поклонившись, они взяли в руки оружие. Они двигались медленно и плавно, так, словно исполняли ритуальный танец, и эта медлительность создавала впечатление уверенности и силы. Ученики показали несколько приемов, применяемых для защиты и нападения. Потом девушка и мужчины устроили показательный бой, а Джейд спокойным, размеренным голосом рассказывала о том, как ведется счет в спортивных поединках.

«Интересно, почему она сама не хочет продемонстрировать свое мастерство?» — подумала Женевьева. В ту же минуту один из учеников взял у Джейд микрофон. Она поклонилась и взяла в руки меч. У него было длинное лезвие, которое в свете ярких ламп, освещавших спортивный зал, излучало холодноватый блеск.

— Юный каратека уже показывал вам ката, — сказал в микрофон ученик. — В кендо тоже есть ката. Сенсей Челфонт сейчас покажет вам одну из них. Как вы успели заметить, она работает с настоящим японским мечом. В руках опытного мастера такой меч становится грозным оружием, которым можно отсечь человеку голову с одного удара.

То, что сенсей Челфонт — настоящий мастер, было понятно без слов. Стоило только посмотреть на то, как она кланяется, как становится в исходную позицию. Все ее движения были четкими и размеренными, однако в них сквозило холодное высокомерие. Выполняя ката, она двигалась плавно и грациозно, но в то же время довольно быстро. Женевьеве показалось, что за этой кажущейся легкостью и плавностью скрывается недюжинная сила. Она не сомневалась в том, что, если понадобится, Джейд своим мечом с легкостью разрубит человека пополам.

Закончив выступление, Джейд на долю секунды замерла, а потом поклонилась. Зрители разразились бурными аплодисментами и дружно двинулись к ней. Женевьева повернулась, собираясь выйти из зала. Ей не хотелось, чтобы Джейд Челфонт знала о том, что она приходила посмотреть на нее.

— Насколько я понимаю, вы не желаете заниматься кендо.

Резко повернувшись, Женевьева замерла от изумления. Возле двери стоял Джеймс Синклер.

— А вы? — спросила она, стараясь скрыть удивление.

Он усмехнулся. На нем была белая накрахмаленная рубашка с закатанными до локтей рукавами и спортивные брюки, а на ногах светлые кросовки. Он выглядел стильно и в то же время как-то по-домашнему.

— Почему бы и нет? Вам понравилось?

Она понимала, что лгать бессмысленно, и честно призналась:

— Да. Мисс Челфонт выглядит просто потрясающе.

Этим она дала Синклеру понять, что знает, на кого именно он пришел посмотреть. «Я, черт возьми, провалюсь сквозь землю, но ни за что не буду называть ее “сенсей”», — решила Женевьева.

— Она занимается этим уже довольно давно, — сказал Синклер.

«Замечательно. Теперь ты признался (хотя мне уже было известно об этом), что знаешь ее. Причем так хорошо, что вы с ней даже рассказываете друг другу о своих увлечениях. Интересно, что еще ты с ней обсуждаешь? Может быть, контракт на разработку рекламной кампании, который ты собираешься подписать с “Лукки”? Интересно, мисс Джейд Челфонт ты тоже говорил, что ей понравится, если ты ее разденешь, привяжешь к своей необычной двери и, лаская языком, доведешь до кульминации (такой же яркой и умопомрачительной, которую ты заставил испытать меня)?»

Она почувствовала, что ее трясет от злости. И ревности. Женевьева заметила, что верхняя пуговица на рубашке Синклера расстегнута. Белая ткань выгодно оттеняла загорелую кожу. На руке у него были часы из белого металла. Женевьева решила, что это платина. Да, Синклер действительно был красив. Однако на свете много красивых мужчин. Но почему всякий раз, глядя именно на этого мужчину, она думает о сексе? «Хорошо, что только о сексе, а не о любви. Я точно знаю, что не влюблена в него. Это чистая физиология. Я просто зациклилась на этом мужчине. Девяносто дней пройдут, наш договор потеряет силу, и я забуду о нем», — сказала себе Женевьева.

Тогда почему, узнав о том, что он проявляет интерес к кендо, которым увлекается Джейд Челфонт, она так разозлилась? Да потому что эта женщина работает в конкурирующей фирме. Она — соперник, с которым Женевьева соревнуется, и соревнование это она, судя по всему, проиграет. Женевьева посмотрела на демонстрационную площадку. Джейд Челфонт стояла в центре, окруженная зрителями, и отвечала на их вопросы. Женевьева заметила, что Синклер смотрит туда же, куда и она.

— Давайте чего-нибудь выпьем. Я угощаю, — повернувшись к ней, предложил он.

Женевьеве очень хотелось пить. Она уже готова была согласиться, но подумала, что Синклер обязательно пригласит Джейд Челфонт составить им компанию.

— Это приказ? — холодновато-безразличным тоном спросила она.

— Нет. Обычная просьба. Приказы мы прибережем до следующей недели.

— Мне нужно ехать домой, — сказала Женевьева. — Доделать кое-какую работу.

— Домашние хлопоты? Может быть, это можно отложить?

— Нет, это связано с работой, — солгала она.