Девяносто дней Женевьевы

Женевьева старалась не думать об этом, но в ее воображении невольно возникали яркие, отчетливые картины: Джейд Челфонт, стройная и высокая, как супермодель, с мускулами, которые она накачала, занимаясь восточными единоборствами, и Марша, с более округлыми формами и великолепными рыжими волосами. Что они будут делать? Может быть, используют кнуты и цепи? Или похожий на мужской член вибратор? Или фаллоимитатор, который пристегивается ремнями к талии? Нет, вряд ли подобные игры возбудят у Синклера сексуальное желание.

А может быть, ему это нравится? Она, похоже, его совсем не знает. Когда они с ним были в подземной тюрьме, Синклер не проявил особого интереса к экстремальным удовольствиям. Но, может быть, догадавшись, что ей не по душе подобные развлечения, он просто сделал вид, что его они тоже не привлекают? Да, Синклер получает удовольствие, заставляя свою партнершу испытывать желания, о которых она раньше не догадывалась (или намеренно игнорировала), но он не будет заставлять женщину играть в сексуальные игры, которые ей не нравятся.

Однако Женевьева была уверена, что Синклер также хорошо умеет выбирать игры, которые ей могут понравиться. Может быть, он решил заставить ее отступить в последний день их необычного договора? Обрадует ли его это? Женевьева вспомнила слова Синклера: «Если кто-то из нас двоих нарушит договор, это будете именно вы». Ему явно нравилось управлять, нравилось держать ситуацию под контролем. Их последняя встреча станет окончательным тому доказательством.

Как он поведет себя? Женевьева не могла сказать этого наверняка.

— Как идут дела?

Женевьева едва успела изучить свое расписание на день, как в ее кабинет зашел Джордж Фуллертон, делая вид, будто он просто проходил мимо и решил заглянуть на минуту.

— Ты хочешь спросить, как развиваются мои отношения с мистером Синклером? — спросила Женевьева.

— Это меня тоже интересует, — кивнул Фуллертон. — Насколько я понимаю, он весьма успешно съездил в Японию. Однако ходят слухи, что у «Баррингтонс» нет никаких шансов его заполучить.

— Такие слухи ходят уже довольно давно, — заметила Женевьева.

— Да, но пока еще не произошло ничего такого, что могло бы их опровергнуть, — спокойно заметил Фуллертон.

— Я уже говорила тебе, Джордж: Синклеру необходимо время, — сказала Женевьева, начиная терять терпение. — Теперь, когда он заключил контракт с японцами, ему нужно будет изменить свою маркетинговую стратегию. И этим будем заниматься именно мы.

— А я в этом почему-то не уверен, — признался Фуллертон. — Я бы чувствовал себя гораздо спокойнее, если бы Синклер не встречался так часто с Джейд Челфонт. Может быть, они просто любовники (зная репутацию Синклера, я бы этому не удивился), однако кто сказал, что в постели они не могут говорить о работе? Ведь Челфонт, в конце концов, менеджер агентства «Лукки».

— В «Лукки» менеджеров называют агентами, — сказала Женевьева.

— Мне все равно, как их там называют! — воскликнул Фуллертон. — Эта Челфонт положила глаз на Синклера, как только начала работать в «Лукки». И, наверное, сразу же затащила его в постель. После первой встречи.

— Но это отнюдь не означает, что она сможет заполучить его в качестве клиента и он подпишет с «Лукки» контракт.

— Наверное, нет, — согласился Фуллертон. — Однако если у них завязалась интрижка, это поможет мисс Челфонт добиться поставленной цели. Я, конечно, не думаю, что ты будешь применять подобную тактику. Однако до того как на сцене появилась эта Челфонт, ты уверяла меня, будто нам не о чем беспокоиться и контракт с Синклером у нас в кармане. — Он улыбнулся, чтобы показать: его слова следует воспринимать как дружескую критику. — И вот теперь, похоже, застой. Дело никак не может сдвинуться с мертвой точки.

— Я же говорила тебе, Джордж: Синклеру нужно время, — спокойным голосом напомнила Женевьева.

— У него было достаточно времени, — сказал Фуллертон. — Как ты думаешь, сколько этого самого времени ему еще нужно, чтобы принять окончательное решение?

— О господи! — воскликнула Женевьева, начиная терять терпение. — Джордж, я же не могу постоянно торопить такого перспективного клиента.

— Скажи хотя бы примерно, сколько еще нам придется ждать, — попросил Фуллертон.

— Я думаю, что на следующей неделе выяснится окончательно, — сказала Женевьева, — подпишет он с нами договор или нет.

«Интересно, какое все-таки решение примет Синклер?» — размышляла она, возвращаясь вечером домой. И чем больше Женевьева об этом думала, тем яснее понимала: Синклер не захочет работать с «Баррингтонс». Вначале она ему поверила. Может быть, ей просто хотелось верить ему, потому что он ей понравился?

А вдруг Синклер все-таки рискнет воспользоваться идеями, которые предложила ему молодая, неопытная, но очень креативная команда? Или он снова вернется в «Рендл-Мейн»? Женевьева вспомнила: Синклер как-то сказал, что с этим агентством у него возникли творческие разногласия.