Девяносто дней Женевьевы

– Я не понимаю, о чем вы говорите, – ответила Женевьева. Она думала, что ее спутник несет ее одежду, однако в этот момент заметила, что у него в руках ничего нет. – Где мое платье и белье? – спросила она.

– Мне приказали забрать вас со сцены и проводить к пятому столику, – сказал мужчина. – Никто не говорил, что вы должны одеться. Вы сможете забрать свои вещи позже. Клиент хочет, чтобы вы оставались обнаженной, – объяснил он и, усмехнувшись, добавил: – О-о, как я его понимаю!

– Вы знаете, кто этот клиент? – поинтересовалась Женевьева.

– Нет, – ответил мужчина. – А вы?

Догадывалась ли она об этом? Женевьева думала, что это Синклер. Но что, если это не он, а какой-то незнакомый мужчина? Что, если Синклеру снова захотелось устроить вуайеристическую[2] забаву? Согласится ли она в этом участвовать? Он уже подглядывал за ней, когда она занималась любовью с Бриджит (хотя Женевьева тогда не знала, что у нее есть зрители). Но Бриджит – женщина, а это совершенно меняет дело. Женевьеву никто не принуждал к интимной близости, она сама так решила. Она согласилась бы заняться сексом с Зейдом, если бы Синклеру этого захотелось. Согласилась бы, потому что Зейд очень похож на Синклера. И опять же, она сама принимала бы решение.

А что, если на этот раз ее лишат права выбора и просто усадят к кому-нибудь на колени? Согласится ли она заниматься сексом с незнакомым мужчиной на глазах у Синклера? Неужели эта коммерческая сделка так много для нее значит? В начале этого девяностодневного марафона Женевьева, конечно же, ответила бы «да». Сейчас она бы сказала, что не уверена в этом.

Она так задумалась, что даже не заметила, какими взглядами провожали ее гости, сидевшие в зале. Несмотря на то что на сцене эротическое действо было уже в самом разгаре, они по-прежнему поворачивали головы в ее сторону, когда она проходила между столиками. Однако никто не пытался дотронуться до нее.

Возле стены, в темной части зала, были оборудованы отдельные кабины. Там тоже стояли столики. Женевьева нашла пятый номер и, увидев Синклера, облегченно вздохнула.

– Удивлены, да? – спросил он полушепотом. – Мне довольно часто доводилось вас раздевать, но, увидев, как вы делаете это под музыку, я снова завелся, – сказал Синклер, немного подвинувшись. – Садитесь.

Кресло, стоявшее у стены, было таким широким, что на нем запросто могли бы уместиться два человека. Она села и сразу же почувствовала обнаженной ногой мягкую ткань его брюк. На сцене горничная уже успела разбить бокал, и ей объявили о том, что она будет наказана. Она кричала и сопротивлялась (но как-то не очень активно), а мужчина, задрав ее черное платье, показал всем шелковые чулки, подтяжки и кружевные панталоны. Потом, спустив их до колен, он привязал девушку к коню.

Женевьеве это шоу показалось очень эротичным. Она представляла себя на месте горничной, понимая, что это «наказание» доставляет удовольствие обоим артистам. Девушка была в маске, а это значит, что она добровольно согласилась участвовать в шоу. Когда ладонь мужчины опустилась на ее поднятую вверх попку, Женевьева задрожала от возбуждения.

Синклер повернулся к ней и, опустив руку, погладил ее бедра, а потом осторожно раздвинул ноги. Лаская рукой ее нежную плоть, он смотрел на парочку, которая выступала на сцене.

– Вы могли бы рассказать мне о своих планах, – заметила Женевьева.

– О каких планах? – удивился Синклер, погладив ее колено. – Об этих? – спросил он, рисуя пальцами узоры на ее коже.

– Вы могли бы сказать, что мы здесь с вами встретимся, – ответила она. Последнее слово Женевьева буквально выдохнула, едва сдержавшись, чтобы не застонать от удовольствия. Рука Синклера поднялась вверх и, погладив бедро, снова оказалась между ее ногами.

– Зачем? – спросил Синклер. Второй рукой он обнял Женевьеву, а потом, просунув руку ей под мышку, обхватил ладонью левую грудь и, погладив большим пальцем сосок, убрал руку. – Неужели вы ожидали встретить тут кого-нибудь другого?

– Я вообще не знала, чего мне ожидать, – сказала Женевьева. – Вы придумываете правила игры.

Наклонившись к ней, Синклер обхватил губами ее сосок и начал ласкать его языком, то поглаживая, то постукивая по нему. Другой рукой он продолжал исследовать теплое лоно, это средоточие наслаждения у нее между ногами.

– Вы бы пришли, если бы знали, что здесь будет другой мужчина?

Женевьева невольно изогнулась, проявляя нетерпение. Его опытные, умелые руки начали двигаться быстрее.

– Разве у меня есть выбор?

– У вас всегда есть выбор, – ответил Синклер.

Отклонившись назад, Женевьева вытянула под столом ноги, а потом согнула колено, отведя его в сторону, чтобы Синклеру удобнее было ласкать ее интимное место.

– Я узнала, кто меня ждет, только когда подошла к столику.

– А если бы вам это было известно заранее? Что бы вы сделали, если бы я сказал, что вы должны позволить незнакомому мужчине ласкать ваше обнаженное тело? – спросил Синклер, засунув в ее лоно сначала один палец, а потом и другой. – Если бы я сказал, что вы должны позволить ему сделать вот это?