Читаем Девяносто третий год полностью

Маркиз держал в руке большой ключ. Высокомерным взором он заставил расступиться нескольких саперов, стоявших на его дороге, направился прямо к железной двери, нагнулся и вложил ключ в замочную скважину. Замок заскрипел, дверь повернулась на своих петлях, и показалось целое море пламени. Маркиз твердым шагом вошел в него с высоко поднятой головой. Все с ужасом следили за ним.

Едва только маркиз прошел несколько шагов по горевшей комнате, как прогоревший пол, вследствие шагов маркиза, рухнул позади него и образовал пропасть между ним и дверью. Но маркиз даже не обернулся и продолжал идти вперед. Вскоре он исчез в дыму, и ничего не стало видно.

Успел ли он пройти дальше? Не разверзлась ли под его ногами новая огненная пропасть? Неужели он только и добился того, что сам погиб? На эти вопросы ответить было невозможно. Перед глазами стояла стена огня и дыма. За нею был маркиз, но мертвый или живой – это было неизвестно.

III. Уснувшие дети пробуждаются

Дети, наконец, открыли глаза. Пожар, не успевший еще охватить библиотечный зал, бросал на его потолок розовый отблеск. Дети, незнакомые еще с этим видом зари, стали с любопытством смотреть на нее, а Жоржетта даже восхищалась ею.

Пожар разгорался во всем своем зловещем величии. Клубы густого черного, с красноватым отблеском, дыма представлялись то черной гидрой, то ярко-красным драконом. Длинные огненные языки реяли в темноте, точно сражающиеся, преследующие друг друга кометы. Пламя бывает очень щедро и разбрасывает на ветер драгоценные камни; недаром уголь и алмаз одинаковы по составу. В стене третьего этажа образовалась трещина, через которую падал из пламени в овраг целый дождь драгоценных камней. Вороха соломы и мешки овса, горевшие на чердаке, начинали струиться из окон потоками золотого дождя, причем зерна овса превращались в аметисты, а стебли соломы – в кораллы.

Все трое детей вскочили на ноги.

– Ах, как хорошо! – воскликнула Жоржетта.

– Они просыпаются! – проговорила мать.

И, действительно, сначала встал Рене-Жан, затем Гро-Ален, и последней Жоржетта. Рене-Жан протянул руки к окошку и сказал:

– Мне жарко.

– Мне залко, – повторила Жоржетта.

– Родные мои! – воскликнула мать. – Рене, Ален, Жоржетта!

Дети оглянулись вокруг, ничего не понимая. То, что на взрослых людей наводит ужас, у детей возбуждает только удивление; а того, кто легко удивляется, нелегко испугать; неведение является источником храбрости. Дети до того невинны, что если бы они увидели ад, они стали бы им любоваться.

– Рене! Ален! Жоржетта! – повторила мать.

Рене-Жан обернулся. Этот голос вывел его из его рассеянности. У детей память короткая, но вспоминают они очень быстро. Все прошлое для них является вчерашним днем. Рене-Жан увидел свою мать, нашел это совершенно естественным и, смутно сознавая себя в странной обстановке, чувствуя потребность опоры, воскликнул:

– Мама!

– Мама, – повторил Гро-Ален.

– Мама, – пролепетала Жоржетта и протянула к ней свои ручонки.

Несчастная женщина испустила страшный вопль:

– Дети мои!

Все трое подошли к окошку; к счастью, огонь еще не добрался до этого окошка.

– Мне очень жарко, – проговорил Рене-Жан и прибавил: – Горит.

Затем он стал искать глазами свою мать и закричал:

– Иди же, мама!

– Мама, мама! – повторила Жоржетта.

Несчастная женщина, с распущенными волосами, с окровавленными ногами, в разорванной одежде, цепляясь за кусты, спустилась в ров. Здесь уже стояли Симурдэн и Гешан, столь же бессильные внизу, как и Говэн наверху. Солдаты, приведенные в отчаяние сознанием своей беспомощности, теснились вокруг них. Жар был невыносимый, но никто его не чувствовал. Все смотрели на мост, на его быки, на высокие стены, на недоступность окон и в то же время все сознавали необходимость принять безотлагательно какое-нибудь решение. Но пришлось бы взбираться на третий этаж, а для этого не было никаких подручных средств. Сюда же прибежал и Радуб, с сабельной раной в плече, с оторванным ухом, обливаясь потом и кровью. Он увидел Михалину Флешар и узнал ее.

– Как! – воскликнул он. – Вас же расстреляли, а вы живы!

– Мои дети! – проговорила ему в ответ мать.

– Это верно, – заметил Радуб. – Теперь не время думать о чем-либо другом, – и он принялся карабкаться на мост, но все усилия его были тщетны.

Вцепившись ногтями в камень, он прополз несколько секунд. Но камни были гладкие: в них не оказывалось ни малейшей трещины, ни малейшего выступа, стена была сложена так аккуратно, точно она была совершенно новая, и Радуб, не поднявшись и на три фута, упал на землю. А между тем пожар продолжал свирепствовать со страшной силой; в открытом окне, на ярко-красном фоне, отчетливо вырисовывались три детские головки.

Михалина, стоя на коленях, обнимала устои моста и кричала: «Спасите! Спасите!»

Перейти на страницу:

Все книги серии История в романах

Гладиаторы
Гладиаторы

Джордж Джон Вит-Мелвилл (1821–1878) — известный шотландский романист; солдат, спортсмен и плодовитый автор викторианской эпохи, знаменитый своими спортивными, социальными и историческими романами, книгами об охоте. Являясь одним из авторитетнейших экспертов XIX столетия по выездке, он написал ценную работу об искусстве верховой езды («Верхом на воспоминаниях»), а также выпустил незабываемый поэтический сборник «Стихи и Песни». Его книги с их печатью подлинности, живостью, романтическим очарованием и рыцарскими идеалами привлекали внимание многих читателей, среди которых было немало любителей спорта. Писатель погиб в результате несчастного случая на охоте.В романе «Гладиаторы», публикуемом в этом томе, отражен интереснейший период истории — противостояние Рима и Иудеи. На фоне полного разложения всех слоев римского общества, где царят порок, суеверия и грубая сила, автор умело, с несомненным знанием эпохи и верностью историческим фактам описывает нравы и обычаи гладиаторской «семьи», любуясь физической силой, отвагой и стоицизмом ее представителей.

Джордж Джон Вит-Мелвилл , Джордж Уайт-Мелвилл

Приключения / Исторические приключения
Тайны народа
Тайны народа

Мари Жозеф Эжен Сю (1804–1857) — французский писатель. Родился в семье известного хирурга, служившего при дворе Наполеона. В 1825–1827 гг. Сю в качестве военного врача участвовал в морских экспедициях французского флота, в том числе и в кровопролитном Наваринском сражении. Отец оставил ему миллионное состояние, что позволило Сю вести образ жизни парижского денди, отдавшись исключительно литературе. Как литератор Сю начинает в 1832 г. с авантюрных морских романов, в дальнейшем переходит к романам историческим; за которыми последовали бытовые (иногда именуемые «салонными»). Но его литературная слава основана не на них, а на созданных позднее знаменитых социально-авантюрных романах «Парижские тайны» и «Вечный жид». В 1850 г. Сю был избран депутатом Законодательного собрания, но после государственного переворота 1851 г. он оказался в ссылке в Савойе, где и окончил свои дни.В данном томе публикуется роман «Тайны народа». Это история вражды двух семейств — германского и галльского, столкновение которых происходит еще при Цезаре, а оканчивается во время французской революции 1848 г.; иначе говоря, это цепь исторических событий, связанных единством идеи и родственными отношениями действующих лиц.

Эжен Мари Жозеф Сю , Эжен Сю

Приключения / Проза / Историческая проза / Прочие приключения

Похожие книги