Девяносто третий год

Старик нахлобучил на глаза шляпу, закутался до самого подбородка в матросский плащ и поспешно спустился вниз. Мешкать здесь на освещенной вершине дюны было более чем бесполезно.

Возможно, он и так уж слишком задержался, ведь верхний склон дюны был последней светлой точкой во всем пейзаже.

Внизу темнота сразу поглотила путника, и он зашагал медленнее.

Он направился в сторону фермы, следуя намеченному еще на дюне маршруту, который он, очевидно, считал наиболее безопасным.

На пути он не встретил никого. В этот час люди предпочитают сидеть по домам.

Войдя в густую заросль кустарника, старик остановился, снял плащ, вывернул куртку мехом вверх, снова накинул плащ, только подвязал его теперь у шеи веревочкой, отчего тот сразу приобрел нищенский вид, и снова зашагал вперед.

Светила луна.

Старик дошел до перекрестка двух дорог, где стоял древний каменный крест. У подножья креста смутно виднелся какой-то белый квадрат -- судя по виду, все то же объявление, которое он только что прочел. Старик подошел поближе.

-- Куда вы идете? -- раздался вдруг вопрос.

Старик обернулся.

По ту сторону зеленой изгороди стоял человек; ростом он был не ниже старика, годами не моложе его, волосом так же сед, только, пожалуй, рубище у пришельца было чуть поновее. Почти двойник.

Подпирался он длинной палкой.

-- Я вас спрашиваю, куда вы идете? -- продолжал незнакомец.

-- Скажите прежде, где я нахожусь, -- ответил старик спокойно, почти высокомерно.

Незнакомец ответил:

-- Находитесь вы в сеньории Танис, я здешний нищий, а вы здешний сеньор.

-- Я?

-- Да, вы, маркиз де Лантенак.

IV

Нищеброд

Маркиз де Лантенак, впредь мы так и будем его именовать, сурово вымолвил:

-- Что ж! Идите и сообщите обо мне.

Но незнакомец продолжал:

-- Мы тут с вами оба дома, вы у себя в замке, я у себя в лесу.

-- Довольно. Идите. Сообщите обо мне, -- повторил маркиз.

Незнакомец спросил:

-- Вы, я вижу, держите путь на ферму "Соломинка". Так?

-- Да.

-- Не советую туда ходить.

-- Почему?

-- Потому что там синие.

-- Сколько дней?

-- Уже три дня.

-- Жители фермы оказали им сопротивление?

-- Какое там. Отперли перед ними все двери.

-- Ах так! -- сказал маркиз.

Незнакомец показал пальцем в сторону фермы, крыша которой еле виднелась из-за купы деревьев.

-- Вот она, крыша, видите?

-- Вижу.

-- А видите, что там такое наверху?

-- Что-то вьется.

-- Да.

-- Флаг вьется.

-- Трехцветный, -- заключил незнакомец.

Еще с вершины дюны маркиз обратил внимание на этот предмет, вблизи оказавшийся флагом.

-- Что это, кажется, в набат бьют?

-- Да, бьют.

-- А что тому причиной?

-- Вы, должно быть.

-- А почему ничего не слышно?

-- Ветер относит.

Незнакомец спросил:

-- Объявление видели?

-- Видел.

-- Вас разыскивают.

Затем, бросив беглый взгляд в сторону фермы, добавил:

-- Там целый полубатальон.

-- Республиканцев?

-- Парижан.

-- Ну что ж, -- ответил маркиз, -- идем.

И сделал шаг по направлению фермы.

Нищий схватил его за руку.

-- Не ходите туда!

-- А куда же, по-вашему, я должен идти?

-- Ко мне.

Маркиз молча взглянул на нищего.

-- Послушайте-ка меня, господин маркиз. У меня не сказать чтобы очень богато, зато надежно. Землянка не высока, вроде погреба. Вместо кровати сухие водоросли. Вместо кровли ветки и трава. Идем ко мне. На ферме вас расстреляют. А у меня вы спокойно отдохнете. Вы, должно быть, устали; завтра утром синие уйдут, и можете идти куда вам угодно.

Маркиз попрежнему глядел на незнакомца.

-- А вы-то на чьей стороне? -- спросил он. -- Вы что -- республиканец? роялист?

-- Я -- нищий.

-- Не республиканец, не роялист?

-- Как-то не думал об этом.

-- За короля вы или против?

-- Времени не было решить.

-- А что вы думаете о происходящих событиях?

-- Думаю, что жить мне не на что.

-- Однакож вы решили спасти меня.

-- Я узнал, что вас объявили вне закона. А что такое закон, раз можно быть вне его? Никак в толк не возьму. Вот я, что я -- вне закона? Или наоборот? Ничего не понимаю. С голоду помереть это по закону выходит или нет?

-- Вы давно уж так бедствуете?

-- Всю жизнь.

-- И все-таки решили меня спасти?

-- Решил.

-- Почему?

-- Потому, что я подумал: вот человек, которому еще хуже, чем мне. Я хоть имею право дышать, а он и того права не имеет.

-- Это верно. И вы хотите меня спасти?

-- Конечно. Мы ведь теперь с вами братья, ваша светлость. Я прошу кусок хлеба, вы просите жизни. Оба мы теперь нищие.

-- А вы знаете, что моя голова оценена?

-- Знаю.

-- А как вы об этом узнали?

-- Объявление прочел.

-- Вы умеете читать?

-- Умею. И писать тоже умею. Почему же я должен неграмотным скотом быть?

-- Раз вы умеете читать и раз вы прочитали объявление, вы должны знать, что тот, кто меня выдаст, получит шестьдесят тысяч франков!

-- Знаю.

-- И не в ассигнатах.

-- Знаю, в золоте.

-- А знаете ли вы, что шестьдесят тысяч -- это целое состояние?

-- Да.

-- И следовательно, тот, кто меня выдаст, станет богачом?

-- Знаю, ну и что?

-- Богачом!

-- Как раз я об этом и подумал. Увидел вас и сразу сообразил: тот, кто выдаст этого человека, получит шестьдесят тысяч франков и станет богачом, Значит, придется его спрятать да побыстрее.

Маркиз молча последовал за нищим.