Девяносто триллионов Фаустов

– Довольно! – заорал демон. – Если бы хоть один из вас поменьше болтал, или же в глубине души действительно верил в ваших жалких доморощенных божков, то, возможно, вам бы и удалось собрать достаточно энергии, чтобы слегка расстроить меня. Но оба вы в душе сомневаетесь, и этого достаточно! Вы молитесь богам, в существовании которых сомневаетесь, а это значит, что вы молитесь пустому месту!

Чернота затопила их сознание, вселяя в них ужас холодным злом, которым от нее веяло, и одновременно разыскивая, выявляя и усиливая их сомнения, углубляя их духовный колодец, который был таким пустым, пустым, пустым!…

Станция, их спутники – все перестало существовать. Каждый из них оказался в водовороте тьмы, зла, разрушения, были раскрыты темнейшие уголки их душ, перед ними мелькали картины всего того, что страшило и ужасало их больше всего на свете.

Они тонули, тонули в море собственных кошмаров, и, подобно морякам в шторм, каждый видел спасательный трос, – спасительную нить, – единственную возможность выплыть из затягивающего ужаса, таящегося в их сознании, скрытого от дневного света…

– Держитесь за нить, – воззвал демон. – Придите ко мне, отдайтесь мне; предайте мне ваши тело, разум и душу, назовите меня своим Господином, и я спасу вас! Ваши боги не спасут вас. Ваши друзья не спасут вас. Ваш разум не спасет вас. Теперь лишь я могу спасти вас!

Ужас, чувство безысходности бушевали в них все с большей яростью, охватывая их целиком, оставляя им лишь тонкую спасительную нить. И было невозможно сосредоточиться, невозможно противостоять им, они могли лишь дотянуться до этой пылающей нити…

И вдруг все кончилось – полностью, словно между сознанием демона и их сознаниями встала стена. И Джимми, и Криша выглядели дико – глаза выпучены, рты раскрыты, как у помешанных, – но они выбрались оттуда, и совсем не по той нити…

Они услышали, как демон, вне себя от удивления, пробормотал: «Какого…?», но силы в его голосе было куда меньше, чем несколько мгновений тому назад.

– Быстрее! – закричала Тобруш. – Не знаю, насколько это задержит его, но других привлечет наверняка! Джозеф! Модра! Тащите этих двоих хоть волоком, пока у них в мозгах не просветлеет! Сюда, в этот вход – он ничем не хуже любого другого!

На мгновение компаньоны растерялись, как и демон. Ментально атакуя Джимми и Кришу, демон почти не принимал в расчет других – у него вполне хватило бы сил не дать им сбежать, пока он расправляется с молящимися. Теперь же они вдруг поняли, что Тобруш, вместо того, чтобы изо всех сил пытаться убежать от демона, напротив, подползла к нему – на достаточное расстояние, чтобы дотянуться своими усиками. Демон, занятый своей атакой, даже не заметил, как оказался окружен аккуратно нарисованной черной пентаграммой.

Демон наконец сообразил, что происходит, и попытался успокоиться.

– Неужели ты думаешь, что эти ничтожные каракули смогут долго меня сдерживать? Набросок, ерунда! Для того, чтобы удержать подобных мне, требуется куда как больше! И ты, джулки, убедишься в этом первой!

Демон, сосредоточившись, уставился на Тобруш. Даже ослабленный пентаграммой, он все еще был чудовищно силен, и вся его сконцентрированная сила была направлена теперь на джулки.

Но Тобруш, еще недавно казавшаяся слабой по сравнению с остальными, теперь, похоже, даже не заметила ментальной атаки на свое сознание.

– Полагаю, ты прав, – ответила джулки. – Думаю, сейчас самое время проверить одну мою теорию.

Несколько усиков молниеносно протянулись из спины джулки, внутрь пентаграммы с беснующимся внутри демоном, и ткнулись ему прямо в пасть.

Демон, клацнув зубами, откусил и проглотил их. Издав жуткий рев удовлетворения, смеясь над ошибкой, которую сделала Тобруш, демон шагнул через границу пентаграммы.

– Ваши мучения продлятся десять тысяч лет! – объявил он. Но тут он встал как вкопанный – и принялся судорожно извиваться, как будто все мускулы его тела охватили спазмы.

Потрясенные, они смотрели, как демон, сотрясаемый судорогой, раздирает когтями собственное тело, нанося себе ужасные раны.

Потом его шкура, настолько прочная, что могла, казалось, защитить от чего угодно, словно бы ожила; было впечатление, что огромные волны живой плоти под ней пробивали себе дорогу наружу. Его морда исказилась в агонии, от былой надменности и холодности не осталось и следа.

– Внутрь! Живо! – приказала Тобруш тоном командира, больше похожим на голос Кинтара, чем на ее обычный. – Полагаю, эта тварь сейчас взорвется, и поверьте мне, вам не понравится, если вас коснется хоть одна капля! Вперед!

Они шагнули в ближайшую нишу с кристаллом, и Тобруш поспешила за ними.

* * *

Джимми Маккрей начал понемногу приходить в себя, но он не был уверен, что то, чему он только что был свидетелем, не галлюцинация. Зато Джозеф был потрясен до глубины души.

– Ты убила демона! – восклицал он снова и снова. – Неужели ты убила демона?