Девяностые приближаются (СИ)

– Поспорили Власов со своим другом на ваш бой, так что просьба выложиться по полной и выиграть! Я знаю, ты и так будешь стараться, но тут особый случай, боюсь, рефери будут не на твоей стороне. Это я тебе по секрету говорю.

– Хм. Чемпионат СССР, неужели там можно повлиять, все же смотрят бой? – засомневался я.

– Может, Толя, может. И спор, вроде бы, у них пустяковый, а важный для обоих.

– Я понял. Выиграю, и спасибо за предупреждение, – благодарю его.

Мы ещё пообщались минут пять, и я еду домой. Реально еду, сначала водитель завозит меня на базу, а потом уже и Таню в обком ВЛКСМ повезёт.

– Толя, спасибо тебе за помощь, это я так и работу смогу на «скорой» бросить, если буду освобождённым инструктором, – говорит Таня на прощание. – А сапоги я…

– Сапоги сама носи лучше, впрочем, это ваши дела, – не вникаю я в девичьи дела, записывая телефон девушки.

«Богатая невеста, квартира-трёха в центре, коллекция, телефон вон не сняли, сирота, правда. Это плохо. С тестем не бухнуть», – соображаю я, идя к себе в комнату.

– Ты где шаришся? Тебя уже тренеры обыскались, – наехал сразу на меня Петруха.

Сало, привезённое мной, он уже напополам с синицами схарчил, и от этого моя ценность в его глазах резко упала.

– Никто не умер? – осведомился я, летая в своих мыслях, и еле ушёл от резкого удара по корпусу.

Совсем батыр берега попутал, попытался меня ударить! В следующую минуту Петя остро жалел о своем опрометчивом решении, а ещё больше жалел, что он не борец, а боксер. Я зажал его голову, причём не безопасно, через руку, а просто за шею, а я так и сломать могу её любому.

– Всё, всё, сдаюсь, – запыхтел Петька, извивавшийся на кровати, пытаясь освободиться от захвата.

– Вы чего это делаете? – изумился Игорь Леонидович, зайдя к нам в комнату.

С языка чуть не сорвалось, мол, стучаться надо.

– Учу Петьку борьбе, – честно сказал я.

– Да брось, ты ему голову оторвёшь же! – попросил тренер.

– Она ему всё равно без надобности, раз думать ей не хочет, – сказал я, отпуская красномордого Петруху.

– Так вы тут конфликты на ровном месте не разводите. Ясно я сказал? Руки пожали друг другу! – скомандовал понявший всё опытный педагог и по совместительству единственный тренер, чей боец будет биться в финале.

– О-у-э-э, – сказал Петя, сдуру протянув мне свою ладонь.

«А сила в руках у меня папина», – отметил про себя я, сжимая ладонь соседа.

– Ты знаешь, кто твой соперник завтра? – спросил Игорь Леонидович, не обращая внимания на моего оппонента.

– Из Чечни кто-то, – сказал я.

– Надо же, поинтересовался! – проворчал мой тренер. – Я думал, ты ушёл сразу. И знаешь, что мне не понравилось в его бою?

– Судьи были за него? – спросил я.

– Смотрел бой? А откуда? Я тебя не видел? – удивился тренер. – Хотя неважно, да, он, по моему мнению, проиграл бой.

– Игорь Леонидович, так это же для нас хорошо, что сильный боксёр выбыл, остался более слабый соперник, – неожиданно сказал Петька, высказав первую умную мысль за всё время нашего знакомства.

– Ну, если с этой точки зрения рассмотреть, – протянул наставник. – Ладно, ужинай и спать раньше ложись, а вы, ребята, не мешайте ему, он завтра за весь край будет биться!

«Не только за край, ещё и за область и за первого секретаря Ростовского обкома КПСС» – додумал я про себя концовку.

Глава 49

Глава 49

Автобус утром привез нас в спорткомплекс, поехала вся команда, включая спортсменов. В добровольно-приказном порядке. Тот же Петька лучше бы поспал, по его словам. Сдаем верхнюю одежку в гардеробе и идём в раздевалку. Путь туда самый близкий из фойе был через зал, где уже стоял помост с канатами. Первое, что я увидел, зайдя в зал, это было интервью, его журналистка с телевизионщиками брала у какого-то могучего мужика, очень похожего на отца со спины.

«Так это и есть он!» – понял я, когда мужик развернулся ко мне лицом.

Увиденное меня так поразило, что я открыл рот от удивления. Батя особым красноречием никогда не отличался, поэтому, заметив меня, он тоже ничего внятного не произнёс, просто тыкал в мою сторону лапищей и мычал.

– Что? Вы хотите сами на ринг? Вы проголодались? Фонарь вам в лицо светит? Коля, убери свет, – расстраивалась корреспондентка, пытаясь понять мычание бати.

– Сын! – наконец выдавил из себя отец и пошёл в мою сторону, нечаянно подвинув по пути парочку спортсменов.

– Папа, а ты чего тут? – удивился я.

– Вот с Верой приехал к Мишке, проведать, да и на тебя тоже… это… поболеть, – пояснил он, указывая той же лапищей на свою жену, которая оказалась затёртой съёмочной группой, но улыбалась и махала мне рукой.

Мне нетрудно, я тоже помахал ей.

– Это вы Анатолий Штыба? – бесцеремонно нарушила наше общение тетка с микрофоном. – А я спросила громко, где бы нам Штыбу Анатолия найти, а ваш папа и говорит, это мой сын. Вот беру интервью про ваши спортивные и комсомольские заслуги. Но папа ваш трудно на контакт идёт.

– Уважаемая, я в вашем распоряжении, но после боя, а сейчас вы извините, мне надо настроиться на бой, размяться, – мягко сказал я, сжимая и разжимая кулаки.