Девяностые приближаются (СИ)

– Эх, хорошая девка, – вздохнул отец. – Помню, в прошлом году двойка за год у тебя выходила, я ей мясо принёс, так не взяла! Забесплатно с тобой занималась.

Нихрена себе. А я думаю, чего она меня весь май оставляла после уроков в прошлом году, и вдалбливала всякую муть в голову!

Ложусь спать, на завтра у меня куча дел – хочу к Галинке зайти, зайти к родителям Зины, она просила передать им письмо и свёрток, Кондрату обещал дров помочь наколоть. Топим мы в деревне все углём, но в баню, сами понимаете, лучше дрова. Ну и поход в универмаг, за одеждой к бабе Свете, директору магазина, по старой схеме, короче. Бабуля уже договорилась, сняв с меня мерки по приезду, мне только примерить надо будет и решить – брать или не брать. Утром я вношу ещё один пункт в свою повестку – сходить в школу. Да, я ничего своим взрослым мозгом не придумал, мои дружки Кондрат и Похаб не сильно любят математичку и это взаимно, они мне помогать не будут, отца не хочу привлекать по причине его пьянства, а бабуля – старая. Фаранова? Не уверен, хотя мама у неё верующая.

Подоив корову, иду по холодку, и, замерзнув, решаю заскочить к родителям Зины. Дома мама и младший брат, сразу уйти не получилось, пока рассказал, всё, что знал про дочку, пока чай попили, время прошло. Пока пили чай, мама считала деньги! Да, в свертке были деньги, переложенные по краям дощечками, так, что не прощупать, и замотаны, заклеены бумагой. Я, оказывается, вез с собой чужих семьсот рублей, уж не знаю, за что да на что. Нормально, да? Я сумку бросал, как хотел, а в аэропорту вообще уснул! Могли ограбить.

Дохожу до школы, и ещё на вахте выясняю, что Николай Николаевич только что уехал в район и будет после обеда. Делать нечего, иду к Кондрату колоть дрова.

– Эта куча с лета лежит, что наколоть не мог? – ворчу я на кореша, но беззлобно, сам такой же ленивец, и без батиного подзатыльника не работал.

Пока работаем, закидываю удочку про математичку – облом как я и думал. Кондрат помогать не рвётся. У него воспоминания о математике сугубо отрицательные.

К двенадцати мы с бабулей в магазине. Я с утра уже и чаю в гостях напился и поработал. Кто рано встаёт тому бог подаёт. Бабуля хвастается мной напропалую, и про поездку в Венгрию, хотя формально меня туда ещё не отправили, и про мои успехи в школе и в спорте. Баба Света, директор магазина слушает её с сомнением, но, зная бабушку как честного человека много лет, не спорит. Купили ботинки, на «рыбьем меху», самое-то для нашего климата и Венгрии, ещё три рубашки, брюки и свитер. От свитера с оленями я отказывался как мог, уж такое убожество, но обижать бабушку не хотел и примерил, про себя решив, что носить его всё равно не стану. Кому охота с рогами ходить?

Заскочив домой, быстро иду в школу, желая не упустить директора. Он на месте и даже принял и выслушал меня. Я эмоционально выдал речь про то, что нельзя человека выкидывать из коллектива, мол, не по-советски это.

– Тут не всё так просто, она, когда сломала там своё бедро, была выпившая, и мы имели право вообще ей в больничном отказать, – удивляет меня директор.

Глава 13

Глава 13

– Не похоже она на пьющую, – с уверенностью произнёс я.

– Так это, праздник был, день седьмое ноября – красный день календаря! – кряхтя, признался директор. – Выпили немного в школе.

– То есть пили все, а ей просто не повезло? – подытожил я.

– Ты пойми, у нас и так проблемы с английским, да ты знаешь, а тут ещё математика выпадает. А без неё никак. Не можем мы её ждать. Потом, когда выздоровеет, возьмём её обратно.

Я задумался, логика директора мне понятна, с него и спрос основной, да и есть такой закон – если пьяный был, могут и больничный не дать. Но Вера Николаевна мне и как учитель и как человек нравится. Что я за мужик буду, если женщину в беде брошу? Поэтому, извини, Николай Николаевич, буду тебя маленько прессовать. Мужик ты хороший, сам бы так поступил на моём месте.

– Николай Николаевич, я буду вынужден просить помощи у комсомольцев, а если это не поможет, обращусь к Виктору Семеновичу, он сейчас второй секретарь обкома, – делая вид обиженного паренька, говорю я.

Директор будто проглотил штырь, морда вытянулась, каменная какая-то стала. А кому легко?

– Ладно, оставим её в школе, как – не знаю, но выкручусь, – скрепя сердце, даёт слово директор.

– Этого мало, я хочу, чтобы комитет комсомола школы взял над ней шефство. Два раза в неделю хотя бы пусть навещают, продукты купить, полы помыть, да тот же мусор вынести. Для неё проблема, – горячо говорю я.

– Это правильная мысль, раз она у нас учителем остаётся. Пожалуй, схожу я в наш комитет комсомола на собрание. Упустили мы этот момент.

Дома я всё ещё раз обдумал, и решил, что доверяй, но проверяй. Придётся напрячь друганов.

Собираюсь к Галинке, а бабуля и говорит.

– Если ты к ней, так она уехала по путёвке.