Девяностые приближаются (СИ)

На меня уже посматривали без симпатии, а кое-кто и со злостью.

«Так и решат ещё переголосовать», – беспокоюсь про себя я. И плевать, что не по регламенту. Или морду набьют. Надо брать ситуацию в свои руки.

Встаю и решительно иду к доске. Попутно оттираю здорового мужика с такой колхозной мордой, что невольно возник вопрос, а не перепутал ли он секции? Он точно по культуре инициативу озвучит, может ему на сельское хозяйство нужно? И фамилия у него – Кузнецов.

– Прошу внимания. Света, у меня есть вопрос и предложение.

– Слышь, ты отскочил уже, отойди, – басит колхозник.

– Но голосовать-то я могу, и вопросы задавать? – смотрю на парня папиным взглядом.

Не знаю, что сработало страх или нежелание получить от меня голос против, но Кузнецов стушевался и промямлил, отведя взор:

– Так я ещё не доложил, потом бы и спросил.

Хмыкаю и, набрав воздуха, начинаю речь.

– Вопрос по регламенту. Cейчас прочитал и понял, что наша секция находится в проигрышной ситуации заранее. В регламенте написано: – «а также двадцать пять человек, набравших наибольшее количество голосов «за» » .

– Ну, – опять лезет под руку Кузнецов. – А как надо?

– А надо – набравших наиболее высокий процент голосов! – победно говорю я.

Даю всем время осмыслить и продолжаю.

– И реально же, нас меньше чем других, и, даже набрав двадцать один голос, наш комсомолец может не получить одобрения форума, ведь в других секциях больше народу. Тридцать восемь, тридцать два и двадцать девять человек в других командах. А нас двадцать два! Мы заранее в проигрыше!

Пауза. И взрыв голосов с комментариями, полностью поддерживающих мою точку зрения.

– Процент надо, процент! – басит под ухом кузнец.

На меня снова стали смотреть с симпатией.

– А ты прав, – почитав листок, сказала Светлана. – Молодец какой! Я сегодня вечером после докладов доложу в штаб форума про эту несправедливость.

– Светлана, надо сейчас решать вопрос, вечером уже может быть поздно, где у вас штаб? – возражаю я.

– Но у нас сейчас доклады, потом обед, потом доклады опять и посиделки, – растерянно говорит командирша.

– Доклады отложим! Смысл нам сейчас выпрыгивать из штанов, если у нас изначально шансов нет. Зачем эти доклады? – не принимаю её аргументов.

Секция на моей стороне, а Инара, видя, как я опять посмотрел на неё, еле заметно с улыбкой мне кивнула. Это она меня клеит сейчас? Килька прибалтийская! Ещё и без титек.

«Двадцать лет, а титек нет, это-ж некрасиво», – вылезла из памяти гнусавая строчка из какой-то песни будущего.

– Штыба! Пойдём вместе! – правильно построила фразу решительная Света.

Опять любуюсь попой Светы, на что она, не оборачиваясь ко мне, сказала:

– Ты мне на юбке дырку сейчас прожжёшь! Я почти замужем.

– Почти – не считается, – на автомате ответил я.

– Считай, я уже замужем, – Света соизволила повернуться ко мне с улыбкой.

– Левак укрепляет брак! – продолжал подкаты я как опытный ловелас по привычке, ведь не хочу её так сильно.

– Ну-ну, – не оборачиваясь, отреагировала девушка.

– И потом, я неплохо рисую, и сейчас любуюсь вами как человек искусства! Я один живу в номере, могу вас нарисовать сегодня вечером, если придёте, – уговариваю уже из спортивного интереса.

– Рисовать? А что ещё делать будем? – с усмешкой говорит командирша, не забывая идти по курсу.

– Рыбок покормим! – на голубом глазу вру я.

– Рыбок? Почему рыбок? Каких рыбок? – Света этот прикол явно не слышала, сбилась с толку и опять оглянулась на меня.

То-то же! А то будет тут попой вертеть передо мной! Фифа столичная. А кильку в томате я куплю на всякий случай, вдруг придёт, тогда открою, и будем кормить их.

А вот и приёмная, как я понимаю, Московской зональной комсомольской школы. Секретарша докладывает о нашем визите, и через пару минут запускает нас. В кабинете дружная компания из наших сегодняшних санаторных выступающих, две их молчаливые спутницы, и грузный дядя, наверняка, хозяин кабинета. Выслушав сбивчивую речь Светы, с трудом удержавшись от того, чтобы взять разговор в свои руки, оглядываю кабинет. Бухают. Бутылок и стопок нет, а вот колбаска и лимон порезанны, и стоят в блюдцах на боковом столике, видно, что только что убрали их туда. И пробка. На полу. От бутылки коньячной.

Компания задумалась, а потом хозяин кабинета спрашивает меня с некоторым наездом:

– Значит, это твоя идея, комсомолец Штыба? Так сильно боишься, что за твою инициативу не проголосуют, что решил соломки подстелить?

Глава 20

Глава 20

– За него уже единогласно проголосовали, – сразу вступилась за меня горой Света. – Его и так уже рекомендуют!

– Да? – удивилась женщина из президиума, блондинка. – А мы уверены были, что никого не будет, чтоб единогласно поддержали!