Девяностые приближаются

— Я сам из Ростовской области, однако, учусь в зональной комсомольской школе Красноярска, — доброжелательно, с улыбкой ответил я. Улыбаться я тоже умею.

— Это где медведи? — крикнул кто-то из зала.

— И зоны! — раздалась опять чья-то реплика.

— То-то он как бандит выглядит, лысый, накачанный, наверное, ещё и наколки есть? — раздался любопытный женский голос.

Девушка на первом ряду шепнула соседке не иначе какую-то скабрезность, от чего та прыснула смехом.

Вот я встрял!

— Зааато его инициатива поддержааана единогласно, — с места громко сказала Инара.

— И с математикой у него хорошо, — так же с места сказал Арсен, наш армянин.

— А ещё, он чемпион города по боксу и его пригласили в сборную республики, на сборы, но он выбрал наш форум, — это вступил в мою защиту Сашок, он-то встал как раз.

— Ой, боюсь, боюсь, — загоготал красномордый парень, тоже с первого ряда. — Знаем, как у вас в провинции места распределяются! Как договорятся, так и будет.

Красномордый опоздал, и зашел в зал последним, поэтому ему и досталось такое невыгодное место в первом ряду, у всех на виду. Был он заметно выше меня, но худее. Это я отметил в голове, когда, легко спрыгнув со сцены, шел в его сторону, сжимая кулаки. Такое хамство нельзя прощать, он сейчас весь край оскорбил, обвинив их в сговоре.

— Толя, — крикнула мне Света.

Глава 21

Переживает, но напрасно! Бить я его не собираюсь, не тот формат мероприятия. Буду отыгрывать школьника, веселого и бесшабашного.

— Анатолий! — резко протянул я руку втиснувшемуся в кресло от моего движения красномордому.

— Павел, — сунул мне свою пятерню он.

Зря! Я сжал её так крепко, что Павел громко заойкал, а кое-кто в зале засмеялся — молодёжь, чё!

— Товарищ Павел, вижу, ты в боксе не разбираешься.

Павел попытался вытащить свою руку, но это не входило в мои планы. Опять смешки и уже громче.

— Анатолий! — ещё раз крикнула Света, но я проигнорил её.

Занят был, руку выкручивал Павлу, заставляя его встать.

— Если ты, Павел, знаешь какие-то факты, которые говорят о случаях сговора в спорте, то, как комсомолец обязан сообщить о них, хотя бы в свою комсомольскую ячейку. Не знаешь как и куда? Посоветуйся, например, можешь спросить у любого старшего товарища-коммуниста. Знаешь сколько в стране их сейчас? — всё-таки заставил я его встать с кресла.

— Не помню! — выпалила моя жертва.

— Товарищи, кто нибудь помнит? — обернулся я к президиуму, заставляя пойманного в капкан Павла сделать пару шагов от кресла.

— Семнадцать миллионов, с лишним! Отпусти его, Толя, ты же ему больно делаешь, — уже возмутилась Светлана.

Отпускаю руку и якобы растерянно говорю:

— Извини, Павел! Рука у тебя нежная, прости, если сделал тебе больно. Привык я там, в глуши, с медведями здороваться, никак не отвыкну, — хлопнув его по плечу, усаживаю красномордого обратно на своё место. — Ты что-то покраснел лицом. Стыдно за навет или в бане был? Морда красная… А я смотрю, чего ты самый последний пришёл, думал ты наше собрание не уважаешь, а ты чистоту любишь!

Народ смеялся уже вовсю.

— Вот такие у нас сибиряки ростовские! — сказал второй наш парень-командир. — А давайте Павла послушаем! Есть, я вижу, у него сомнения, в чистоте советского спорта. Прошу, Бекшин, на сцену!

Иду назад в хорошем настроении духа, а Бекшин уже на трибуне, мямлит что-то. Сомнения-то и у меня есть, да что сомнения, твёрдо уверен, но не у нас в Сибири, и не с договорняками. За всю спортивную карьеру мне ни разу не предложили слить бой или схватку. Допинг — вполне возможно, в девяностые что только не жрали.

— Ну ты бандит! Зачем моего одноклассника мучил? — шепнула упомянутая Оля.

— Реально? — удивился я.

— Сейчас он в Питере, а я в МГУ гранит науки грызу, а учились в одной школе. В 175-й, — шепнула она мне, наблюдая за потугами на сцене Павла, которого я выбил из колеи. — Ты фильм «Чучело» смотрел? У нас в школе его снимали!

— Да ладно! Так ты только школу закончила? — вспоминаю я старый советский фильм.

— На втором курсе биофака, у нас школа с углубленным изучением биологии, — подтвердила Оля.

— Это хорошо, что тебе восемнадцать есть, — не подумав сказал я, ещё и посмотрев на Олину грудь.

— Нахал! Я не такая! — хихикнула Оля.

— Хм, я имел ввиду другое — значит, тебе продадут алкоголь, но ход твоих мыслей мне нравится! — пошутил я.

Блин, да реально от недостатка секса башню сносит! Гормоны и взрослый опыт, который многое домысливает, заставляют меня клеить всех подряд! Даже Инара мне уже кажется сексуальной, надо будет её поблагодарить за поддержку, вон она на нас смотрит, оглянулась. И остальных тоже.

«Главное, Арсена не забудь поблагодарить! Пока они всю чачу не выпили», — подзуживает внутренний голос.

Бухать я не собираюсь, хоть и не боюсь глупостей наделать пьяный, а лучше остерегусь, а вот пошалить с Олей… или с Инарой, ещё и Света есть! Это можно. Тут же вспоминаю, что скоро меченый введет сухой закон, и возраст покупки алкоголя поднимут до двадцати одного года. Умирать за Родину уже могут отправить, в тот же Афган, а выпить пива в восемнадцать лет нельзя будет!