Девяностые. Том первый.

- К превеликому сожалению, тут ситуация обратная. – Картинно вздохнул. – Ближайшие годы как простейшее будут рассматривать меня они.

- Поэтому ты пришёл ко мне в кружок?

- Отнюдь. – Выпрямив спину, начал шагать шире и чуть печатая шаг. Горделиво задрал подбородок и принял вид Юлия Цезаря, въезжающего в Рим через Триумфальную Арку. – Мои цели гигански, а планы коварны. Ни единому глазу не узреть их, ни единому разуму не объять. Тайна сия сокрытая есть… – поднял указующий перст вверх, – была и будет есть!

- Ну артист! – Хохотнула учительница. – Понятно всё с тобой.

Путь наш окончился в актовом зале, на сцене которого семеро старшеклассников репетировали некую постановку.

- Так, Ваня, посиди пока в зале, а я поговорю с девочками. – Указала учительница на ряды сидений и поднялась за кулисы.

Водрузив шляпу на голову и заложив руки за спину, я развернулся спиной к сцене и медленным шагом слоняющегося без дела аристократа пошёл вдоль стены в глубь зала.

- Ваня! – Громко позвала учительница, стоило мне добраться до середины противоположной от сцены стены. – Поднимайся к нам и покажи, что умеешь.

Не меняя скорости, повернул и, всё так же, с заложенными за спину руками, пошагал меж по центральному проходу.

Поворот головы направо. Поворот головы налево. Посмотреть на потолок. Себе под ноги. Поправить двумя пальцами шляпу, чуть скрыв полями правый глаз. И, в десяти шагах от сцены, внимательно окинуть её взглядом. За левой кулисой торчит краешек рояля. Чуть правее центра стоят учительница, два парня и пять девчонок. Не пользуется популярностью театральный кружок у мужской части населения. Надо это исправлять. И как, скажите мне на милость? Театральные постановки с боем на шпагах устраивать? Тогда уж на лайтсейберах, это точно будет интересней детям. Ага, поставить сагу про Луку Сковородкина. «Это не те дроиды, которых вы ищете», хе-хе. Снова мозги напрягать.

Со сцены послышалось сдержанное покашливание, и я понял, что опять отвлёкся на ненужные сейчас мысли. Сейчас бы трость, крутануть её так в руках… эх, хорошая мысля приходит апосля. Записать бы, да у меня же тут сейчас пробы…

Ладно, не стоит заставлять зрителей ждать.

Видимо, от всех этих дум тяжких мой рассудок слегка помутился, потому как, сделав шаг по направлению к сцене, громким и чётко поставленным голосом первоклассника я начал декламировать на манер Маяковского совершенно не то, что планировал:

- Чайникам

О квантовой механике

Рассказ из первых рук.

Кварки, глюоны и ароматы

Понятными станут вдруг…

Впрочем, серьёзно их как бы и нет -

Удобная тема пилить госбюджет…

Народ ошарашенно молчал. Эмм? Подействовало? Я заранее обдумал, как вписаться в кружок, и у меня было несколько вариантов линий поведения. Но мозг опять выдал коленца и внезапно создал какую-то дикую импровизацию.

Нет, понятно, что ритмы Маяковского, его методы выставлять акценты и ударения, позволяют буквально вбивать фразы в голову. И стоящие на сцене школьники вместе с учительницей рассказ о квантовой физике услышали полностью, не отвлекаясь на посторонние мысли. И я даже понимаю, что квантовая физика в своей фантастической сущности тут появилась после мыслей о лайтсейберах с джедаями. Вот только… зачем?

- Долго готовился? – Нарушил мои размышления заинтересованный голос учительницы.

- Нет, импровизировал. – И, видя неверие в глазах возвышающихся надо мной, пояснил. – Я вообще в квантовой физике не очень. Но недавно закончил читать поздние труды Ричарда Фейнмана, а он её преподавал. И преподавал хорошо. Фейнман вообще отличался особым подходом к науке и к передаче знаний. Собственно, вот и запало кое-что в память.

- Угу, и ты вот так, с бухты-барахты, сочинил стих? – Скептически фыркнула одна из девчонок.

- Да это ж просто. – С видом «а что тут такого?» махнул рукой. – Ритм Маяковского позволяет использовать любые подходящие для рифмы слова, хоть самые глупые. Вот если бы я пытался использовать ритмы хотя бы того же Пушкина, тут была бы проблема. Маяковский, можно сказать, беспроигрышный вариант. Ну, разве что Элюар тут ещё мог бы подойти, но он сложнее, ибо француз, а у них несколько иные ритмы.

- Эээ? Кто? – Задала вопрос всё та же девчонка.

- Поль Элюар, поэт времён первой мировой. Ну, знаете: «Есть горячий закон у людей - Виноград превращать в вино, создавать из угля огонь, из поцелуев - людей…»? Да, на русском звучит непонятно и весьма нестройно, но в оригинале… «Сэ ля шоудэ люа де зан, дю резен иль фон дю ван. Дю шабон иль фон дю фю, дебьезе иль фон де зан…»

Тишина была мне ответом.

- Не знаете? – Переспросил я у тишины. И тихо, словно бы про себя, хмыкнул. – Ну, оно и понятно, поэтов, выступавших против войн и убийства людьми себе подобных, власти всегда старались упрятать под сукно. Эх, ладно, давайте не будем о грустном. Думаю, Шекспир вам будет ближе и понятней. Уж его-то, надеюсь, все знают?

Дождавшись нестройных кивков, начал читать им Шекспира… в оригинале, на староанглийском. С мимикой, жестами и игрой голоса. Буквально разыгрывая коротенькую пьесску.

- Thou blind fool, love, thot dost thou to mine eyes,