Девиант 2 (СИ)

— И ты тоже научишься, коллега, — голос художника стал серьезным. — Это не просто картина, — он обернулся и «посмотрел» прямо на Седого. Признаюсь, если бы на месте старика был я, то сейчас отлетело бы еще пару единиц разума. Но Седой, казалось, был непробиваем. — Этой картины не должно было быть, потому что твой путь нарисован в более мрачных тонах. Но я позволил себе залезть в закрома особых красок. Я нарисовал этот шедевр для тебя. Это — взмах руки в сторону нарисованного трона. — Твоя альтернатива, которую я создал для тебя. Подарок одного творца другому.

— Нет, спасибо.

— Что, прости? — художник, на мгновение, аж запнулся.

— Говорю, не фанат я этой вашей мазни, — помахал Седой фляжкой в сторону картины. — Намалевали и все, потом веками народ ходит и дрочит на одно и то же. И какое в этом творчество? Одна баба в одном музее уже пятьсот лет загадочно улыбается, а народ до сих пор не может нарадоваться, ходят и пялится. Как будто там что-то могло измениться. Нет, твои работы еще ничего так, они хоть оживают и немного меняются. А вот это, — он вновь ткнул фляжкой в нарисованного себя. — Херня полнейшая. Альтернативное будущее? Сидеть каменным изваянием на троне? Да у меня через десять минут спина затечет. Говно твоя мазня, одним словом. Были бы у тебя глаза, сам бы увидел.

Я стоял и боялся даже пошевелиться, пока Седой в привычной своей манере поносил местного царька, в чьих угодьях мы, между прочим, находились. Почему-то меня не покидало ощущение, что прямо сейчас происходит нечто настолько чудовищное, что лучше бы нам просто свалить отсюда. И уж тем более, не стоит злить этого парня.

— Я разочарован, — произнес после длинной паузы художник, перестав «смотреть» на Седого. — Не каждый последователь Муза достоин, как и я, встать подле него. Вкусить его часть, обрести искру творца. Не хочешь моего будущего? — голос художника внезапно перешел в рев. — Так не получай никакого.

Это стало спусковым крючком в ситуации. Мы как-то не сговариваясь бросились на босса все вместе, причем летели даже вперед Камня. Наверное, все почувствовали, что что-то здесь не так и художник куда опасней, чем может показаться на первый взгляд.

С одной стороны, никто из нас не успевал вовремя. С другой, художник из кармана своего заляпанного краской фартука достал всего лишь кисть и просто махнул ею. Красная краска густым слоем легла на картину, полностью заляпав лицо Седого.

И когда я уже был рядом, как чертик из табакерки прямо передо мной возник сам старик. С какого-то чудовищного размаха он впечатал гитару прямо в художника. Звонкий перебор струн и тело босса срывается в полет, впечатываясь в стену.

Поворот рукояти и мой гарпун плюет следом заточенный стержень, который входит в тело наполовину. И тут же мимо нас пролетает Камень, тараня шипастым щитом в прибитого босса. Тут уже никакой мелодичности, только грохот и хруст.

Щит, похоже, намертво вбился в тело босса, прибив того к стене. Из-под нижней кромки медленно потекла красная струйка, быстро собирающаяся в небольшую лужицу.

Камень нерешительно отступил, не решаясь убирать щит в карту, Заноза так и стояла посреди зала, замахнувшись своим ключом.

— Готов? — неуверенно спросил парень.

— Не знаю, — немного нервно ответила она. — Я в угодьях не эксперт.

— Что-то должно произойти? — на всякий случай спросил я. — Оповещение какое или гром среди неба?

— Говорю же, не знаю, — моментально разозлилась она. — Я по разломам не хожу, а самого охотника вообще впервые вижу.

— Ладно, ладно, не кипятись, — примирительно ответил я. — Надо его отковырять от стенки и доу-у-у нас проблемы.

Судя по лицам союзников, это они поняли и без меня, а значит, уведомление пришло всем.

«Охотник без ранга Неизвестный Художник повышен до: охотник первого ранга Слепой Художник».

— Мать, мать, мать, — взвинтилась Заноза, — у этого ублюдка маскировка ранга.

— Так бывает? — опешил я.

— А я знаю? — орала Заноза, глядя то на щит в стене, то на меня. — Говорили что-то такое. Я не знаю.

— Что делать-то? — вопил Камень.

— Валить надо его, — ткнул я пальцем в щит.

— Валить надо отсюда, — вопила Заноза.

— Истерички, — отхлебнул из фляжки Седой.

Щит вырвался из стены, будто бы его снесло взрывом. Вылетел и снес с ног Камня, благо парню досталось внутренней стороной, а не шипастой.

— Восстаньте, — раздался голос художника. Только был низким, гортанным и словно бы исходил откуда-то из другого мира.

Да и сам художник был жив и здоров. Десяток дыр в теле волновали его столько же, сколько и заляпанный кровью халат.

— У него полоска покраснела, — крикнул Камень.

— Какая еще, блин, полоска? — запоздало спросил я.

— Над головой.

— Психи, блин, на мою голову, — чертыхнулся я.