Девиант (СИ)

Склеп внутри представлял из себя круглый зал с выгравированными табличками на стенах, дальше был небольшой переход с пустыми нишами, а в конце второй круглый зал. Тут стояло два каменных саркофага, украшенных лепниной. Под потолком были вырезаны узкие окошки, но света все равно не хватало.

Осталось все организовать, лишь бы успеть. И будет просто замечательно, если мои спонтанные планы в кои-то веки сработают.

Седой просто продолжал сидеть. За последние дни он понял, что могильная плита с остатками последнего ужина и бутылкой алкоголя — далеко не самое плохое место. В чем-то даже весьма символичное.

Свою жизнь он прожил, как он считал, достойно. И вот этому продолжению, случившемуся по чьей-то прихоти, был скорее не рад. Было ли это место адом, а безумная игра, происками дьявола — он не знал.

Седой часто пел про эти потусторонние явления, но представлял их несколько иначе, более канонично, что ли. И если дьявол действительно существует, то он должен быть весьма хитрожопым ублюдком. Но никто из встреченных в этом месте на роль дьявола не походил, даже эти костюмированные скелеты в хэллоуинских нарядах, хотя огненное шоу впечатляло, Седой оценил.

Одно старик понимал точно. Кто бы не затащил его в это место, чего бы он этим ни добивался, от Седого он этого не получит. Хотят, чтобы он плясал под их дудку для потехи очередных толстозадых богатеев? Могут пойти нахер со своими хотелками.

Седой был поистине гениальным музыкантом в своем узком направлении. Он и сам это прекрасно знал, и играть в жеманность, отрицая очевидное, не видел смысла. Не тот уже возраст. Но даже в той жизни, как бы паршиво все не было, Седой никогда не тратил свой талант на потеху публике. Никогда не продавался. Потому что знал себе цену, и деньгами ее не оплатить.

И потому Седой расценивал появление этого паренька, как ответ чертогов. Мол, хрен с тобой, старик, не хочешь играть по нашим правилам, вот тебе последний ужин и холодная могила. Сиди и наслаждайся.

Седой и наслаждался. Нормальный финал, ведь в той жизни он так и не успел опрокинуть свой последний стаканчик, справедливо, что ему дали возможность наверстать упущенное.

— Тут скоро будет жарко, — крикнул ему Девиант. — Не хочешь спрятаться в склепе?

— Нет, — ответил Седой, глядя за приготовлениями паренька.

Он, кстати, явно отстал в развитии. Как понял Седой, сюда идет компания мудаков, которым нужен револьвер парня. Видимо, это что-то очень ценное для чертогов. И они каким-то образом всегда знают, где этот револьвер находится.

Так что если Девиант решил устроить засаду, то это самая тупая ловушка из всех возможных. Так как бензином из бочки, которым он полил все вокруг и внутри склепа, воняет на все кладбище. Даже если у его противников полностью отсутствует обоняние, то они все равно что-то заподозрят. Потому что от этой горючей гадости даже глаза слезятся.

В какой-то момент, глядя на его потуги, Седому даже стало интересно, чем это все закончится. Он достал подаренную Музом гитару и провел пальцами по струнам, прислушался, но она была настроена не просто идеально, а именно под него. Так, как он привык.

Петь или играть Седой не собирался, просто привычные действия помогали скоротать время. А Девиант не кажется такой же мразью, как все, кого он встретил в этом месте до него. Так что пусть.

Пальцы привычно перебирали струны, а Седой заметил, что его руки перестали болеть, а сухожилия больше не тянет. Из-за этого играть стало еще приятнее. Простая и незамысловатая мелодия, он не вкладывал в нее никакого смысла, не пытался выстроить композицию, просто перебирал струны своими обновленными пальцами. Почти как в молодости.

— Чего застыл? — хмуро спросил Седой, обратив внимание не то, что Девиант стоит как вкопанный с полупустой бочкой в руках.

Но тот лишь тряхнул головой, будто бы сбрасывает наваждение. Седой часто видел этот жест. Слишком часто, потому что именно он был тому причиной.

— Это я еще даже играть не начал, — позволил музыкант себе легкую усмешку.

Вскоре он услышал шум, скорее даже шорох. Из-за своей любви к музыке, Седой развил очень тонкий слух.

Так что он прекрасно слышал любые звуки, что встревают в его музыку. Ему нравилось вплетать их в мотив своих песен, благо это было легко. В его стиль хорошо ложатся звук стакана виски, опускаемого на деревянную столешницу. Треск табачных листьев, когда посетители бара затягиваются сигарами. Еле слышное шкворчание кухонных плит в тех заведениях, где плохая шумоизоляция. Много естественных звуков хорошо ложились на ноты.

Но Седой не любил, когда его музыке мешает писк мобильных телефонов, щелчки фотоаппаратов, разговоры шепотом и тихие шаги. Хороший ровный, уверенный шаг легко можно вплести в ритм. Но вот робкие неуверенные шажки всяких слюнтяев его раздражали.

Их было двое. Молодой с наглым и самоуверенным взглядом, глазами чем-то похож на Девианта, но Седой видел слишком много людей, чтобы научиться отличать. По тому, как человек реагировал на его музыку, он мог многое сказать о его характере.