Девиантное царство

— О нет. Они не пойдут на это, если мне придется быть с ними сзади, — подхватывает Калли, выглядя совершенно напуганной одной этой мыслью.

— Прости, детка, не наша вина, что ты единственная, с кем не потрахались прошлой ночью.

— Знаешь, она права. Ты засранец, — шипит Калли, ее глаза сузились от гнева на Себа.

— Ты можешь прокатиться на заднем сиденье моего мотоцикла, — предлагает Ксандер.

Хватка Тео на моей руке усиливается.

— Ксандер надежный человек. Если она захочет, он хорошо о ней позаботится, — говорю я ему.

Он ничего не говорит и не дает ей разрешения, хотя ей это и не нужно. Калли — самостоятельная женщина и может сама принимать решения. Хотя что-то подсказывает мне, что она выберет байк Ксандера просто для того, чтобы позлить парней. Если бы у меня сейчас не было своих проблем, я бы активно поощряла это.

— Да ладно тебе. Нам нужно двигаться, — говорю я, таща Тео в направлении моей комнаты.

— Она не может насытиться! Смотри, уже снова тащишь его в спальню.

Отмахнувшись от своего двоюродного брата-идиота, я продолжаю двигаться вперед. Он не нуждается в поощрении ответом.

Стаскивая рубашку Тео через голову, я роюсь в своем нераспакованном чемодане — чего Тео не упускает — в поисках нижнего белья.

— Мне это не нравится, — объявляет он, когда я натягиваю кружевные стринги — действительно чертовски сексуальные кружевные стринги, я бы добавила.

— Дай угадаю, — говорю я. — На них нет твоего имени.

Ухмылка растягивает его губы, когда он прислоняется плечом к стене, его глаза прикованы к моему телу, пока я надеваю лифчик. Гнев и тьма исходят от него так же, как и от меня, когда мысли о том, что могло произойти, пока мы были здесь, проносятся у меня в голове.

— Папа очень хотел, чтобы я приехала на эти выходные, — выпаливаю я, натягивая на ноги пару узких джинсов. — Мне показалось странным, что он поощрял меня выходить на улицу и потенциально подвергаться опасности. С тобой, — добавляю я.

— Твой папа любит меня, — говорит Тео с ухмылкой.

— О, да. Принц мафии с окровавленными руками — мечта каждого папы для своей маленькой девочки.

— Не забывай, кто твой отец, Мегера. Я уверен, что мы родственные души.

Я качаю головой, более чем в состоянии представить себе более молодую версию моего отца в центре перестрелки.

— Да. Во что, черт возьми, я ввязалась? — Легкомысленно бормочу я.

Он не отвечает, явно более чем осознавая, что мне не нужен был реальный ответ на этот вопрос.

Мы оба знаем, во что я вляпалась. Гребаный хаос.

И подумать только, я верила, что перееду к своему отцу, и у меня будет более легкая жизнь.

Почти уверена, что в этом случае я не могла бы ошибиться сильнее.

Тео не говорит больше ни слова, и я натягиваю на себя остальную одежду, расчесываю свои сумасшедшие наполовину мокрые волосы и укладываю их на макушке, чтобы не мешались. Я быстро наношу немного подводки для глаз и тушь, засовываю ноги в ботинки и беру свою сумку.

— Пойдем.

Тео смотрит на меня широко раскрытыми глазами.

— Это было… быстро.

— А чего ты ожидал? — Спрашиваю я, приподнимая бровь.

— Более длительное ожидание. Я думал, у девушек всегда уходит на сборы целая вечность.

— Ну, я не обычная девушка.

— Это точно, Мегера.

В ту секунду, когда я подхожу к нему, он обнимает меня за плечи и притягивает к себе.

Он не берет мою сумку вместо меня и даже не предлагает, и мне это нравится. Мне нравится, что он не видит во мне какую-то девицу в беде, которая не может о себе позаботиться. Он знает, что я способна, и относится ко мне как к таковой. Это знание заставляет мое сердце трепетать, а желудок сжиматься.

Слова, которые он сказал мне прошлой ночью и заверил, что имел их в виду сегодня утром, все еще звучат у меня в ушах, но я все равно не могу сказать их в ответ. Ещё нет.

— Что-то происходит, — говорит Стелла, вскакивая с дивана и упирая руки в бедра, как только мы появляемся.

— Э-э-э… Что заставляет тебя так говорить?

— Я просто вижу это по твоему лицу. Что случилось?

Мой взгляд устремляется на Ксандера, и уголок его губ приподнимается.

Он знает.

Он знает, но ничего не сказал.

Я крепче сжимаю талию Тео в надежде, что он тоже поймал этот взгляд и поймет, что Ксандер настолько предан, насколько это возможно.

— Луис Вульф мертв, — говорю я.

— Хорошо, — выплевывает Себ. — Это меньше, чем он заслуживает за то, что сделал с тобой.

— Почему ты так спешишь вернуться? Разве тебе не следует праздновать?

— Да, мы должны, — соглашаюсь я, не желая пока углубляться в наши подозрения и необоснованно обвинять кого-либо.

— Они говорят, что это сделал Рэм, — говорит Тео, когда я колеблюсь.

— О черт, — выдыхает Себ. — Это… — На его лбу появляется глубокая морщина.

— Да, — вздыхаем мы оба вместе.

— Ты права. Тебе следует вернуться. Мы будем прямо за вами.

— Нет, — возражаю я. — Оставайтесь, наслаждайтесь роскошью, пока она у вас есть. С нами все будет в порядке. Я уверена, что здесь нет никакой драмы.

Они все смотрят на меня, как на сумасшедшую, и во мне поднимается волна эмоций к окружающим меня людям.

Моя семья.