Девиантность, преступность, социальный контроль в обществе постмодерна

Глобализация и фрагментаризация. С одной стороны, глобализация экономики, финансовых потоков, технологий, а также… преступности (прежде всего, организованной – торговля наркотиками, людьми, оружием, человеческими органами, да и киберпреступности) должна привести к «глобализации» права, выработке общемировых основополагающих принципов и норм, обязательных для каждой страны, к глобализации деятельности правоохранительных органов (Interpol, Europol и т. п.). С другой стороны, фрагментаризация влечет образование многочисленных «фрагментов» каждого общества со своими представлениями о должном, обязательном и не очень… Фрагментаризация, наряду с постмодернистской релятивностью, приводят к размыванию границ между дозволенным и недозволенным, к фрагментаризации и множеству нормативных (правовых, моральных) «систем». Чем более фрагментарно общество, тем больше в нем нормативных субкультур (а, следовательно, и вариантов «отклонений»). И кто вправе судить, чьи нормы «правильнее» и что тогда есть «отклонения»? Бескомпромиссная «борьба» с наркотиками в России или кафе-шопы с марихуаной в Амстердаме, «Christiania» в Копенгагене? Административная ответственность за занятие проституцией, уголовная – за содержание «притонов разврата» в России или Red Light District («квартал красных фонарей») в том же Амстердаме? Доступность алкоголя во всех европейских странах или длительное тюремное заключение за бутылку водки в ОАЭ?

О равенстве всех перед законом и независимости судов неприлично вспоминать во многих странах, включая Россию. О каком достижении «истины» по делу можно говорить в условиях постмодернистского релятивизма/агностицизма? История человечества и история науки приводят к отказу от возможности постижения «окончательной истины». Очевидна относительность любого знания (включая уголовно-правовое). Как известно, «есть много истин, нет Истины». Многократно подтверждается «принцип дополнительности» Н. Бора (например, негативные и позитивные проявления девиантности). В науке господствует полипарадигмальность. «Постмодернизм утверждает принципиальный отказ от теорий»[437]. «Сама «наука», будучи современницей Нового времени (модерна), сегодня, в эпоху постмодерна, себя исчерпала»[438]. Бессмысленна попытка «установления истины по делу» (уголовному, в частности). А тысячи, сотни тысяч невинно осужденных томятся в тюрьмах, проклиная «правосудие». При этом миллионы виновных в тяжких преступлениях наслаждаются свободой.

Может быть прав был крупнейший немецкий специалист в области уголовного права, автор многочисленных Комментариев к уголовному кодексу Германии профессор Н.-Н. Jescheck, выдвинув предложение об отмене уголовного права, как несовместимого с правами человека и гражданина?[439].

Право материализуется в законодательстве (оставим в стороне дискуссии о сущности Права, его нетождественности закону, «не всякий закон выражает дух права. Более того, мы все чувствуем, что в одном законе права меньше, а в другом больше»[440]). Оно конструируется законодателем, исполняется (реализуется) правоприменительными органами – от полиции до суда. Но каковы реальные конструкты – законы? Закон, запрещающий усыновлять российских детей гражданами США? Закон об уголовной ответственности за «оскорбление чувств верующих» (ст. 148 УК РФ)? А как быть с чувствами атеистов? Размножающиеся законы об уголовной ответственности за экстремизм? Хорошо бы точно знать, что это такое…

О правоприменении – и не только в России – лучше вообще помолчать.

И всегда ли государство реализует закон, право? Иногда это «лучше» (надежнее) осуществляет… мафия. Интересны на эту тему рассуждения участников дискуссии «Государство и мафия»[441]. Вот некоторые отрывки из выступлений. «Если вы начнете следовать полностью всем требованиям закона, ваш бизнес фактически будет разрушен… Мы должны следовать законам и должны платить налоги, но взамен нам ничего не гарантируется – ни здравоохранение, ни образование. Это делает современное государство таким типом мафии, которая работает на обогащение немногих за счет всех. Вот эти три понятия – государство, закон и мафия – на современном этапе очень сильно пересекаются». Можно напомнить о станице Кущевской, где много лет всем правила банда С. Цапка, об авторитете Винни-Пухе – мэре г. Владивостока, об ОПГ, орудующих в Екатеринбурге, Хабаровске, Гусь-Хрустальном, Ленинск-Кузнецке, Энгельсе, далее – везде… Мафия и государство «пересекаются» не только в России. Хорошо известна роль итальянской (в первую очередь, сицилийской) мафии в «управлении» провинцией. «Институционализирована» и договорная с государством японская якудза. Об этом же свидетельствует и книга Балинта Мадьяра «Анатомия посткоммунистического мафиозного государства: На примере Венгрии». Оглянемся: может быть мафии сменили государство уже вокруг и рядом?…