Девиантный Король (ЛП)

— Выбор должен вести в разных направлениях. Твой ведет только к тебе.

Волчья ухмылка появляется на его глупо красивом лице.

— Это ведет только ко мне, да?

Боже. Его манера повторять мои слова приводит в бешенство, и хочется влепить ему пощечину.

Я подавляю это желание, потому что теперь я понимаю, что это его способ вывести меня из себя.

— Ты манипулируешь мной, Эйден. — я поднимаю подбородок. — Мне не нравится, когда люди манипулируют мной.

— Я манипулирую тобой, да? — он наклоняется, загораживая своим телом намек на солнце и весь мир. Его голос падает до шепота. — Каково это, когда тобой манипулируют, милая?

Я сглатываю, борясь с теплом, поднимающимся к горлу. Он может делать это тысячу раз, а я все равно не привыкну находиться так близко к нему.

Его свежий запах.

Его взъерошенные черные как смоль волосы.

Маленькая родинка в уголке глаза.

Я ловлю себя на том, что смотрю на это дольше, чем хотелось бы признать.

Выиграть соревнование в гляделки с Эйденом всегда невозможно. Низ моего живота всегда проворачивает это глупое дерьмо, будто что-то режет, режет и разрывает его изнутри.

Ненависть. Должно быть, именно так ощущается крайняя ненависть.

Она поглощает и разрушает изнутри, как рак пятой стадии.

Он отстраняется так же быстро, как и наклонился. Я выдыхаю воздух, который не осознавала, что задерживаю.

— Похищение или завтрак в кафе, — невозмутимо отвечает он. — Каков твой ход?

Нет. Это его ход. Даже когда он предоставляет варианты, он следит за тем, чтобы результат сработал в его пользу.

Этот уровень хитрости может принадлежать преступно безумным, но Эйден не просто сумасшедший. Он очень умен и знает это.

Дерьмо, он так настойчив в этом, что это тревожит.

Если бы он не был богат и молод, каким бы монстром он стал?

Вероятно, самым известным серийным убийцей века.

Я прижимаю рюкзак к груди, как щит, и выхожу из машины. Если я начинаю свой танец с дьяволом, то могу сделать это прямо сейчас.

Эйден одаривает меня своей золотой улыбкой, запирая машину.

Ненавижу эту улыбку.

Это фальшивка, которую он дарит всем остальным. У меня уже было представление о том, кто он на самом деле, так что он мог бы также прекратить притворство вокруг меня.

Судя по гранитным стенам и древнему ощущению снаружи, я ожидала, что кофейня будет антикварной.

Мои ожидания рушатся, когда мы входим внутрь.

Стены оклеены пастельно-зелеными обоями, а столы окрашены в гладкий коричневатый цвет. С потолка свисает несколько черно-белых мотивационных цитат.

Обстановка успокаивающая, а атмосфера..уютная, мягко говоря.

Несколько посетителей сидят в разных концах, но Эйден не занимает ни один из свободных столиков. Он кладет руку мне на поясницу. Странное осознание закручивается под кожей, и я вздрагиваю от контакта.

Он ведет меня вверх по потайной лестнице с пастельно-зелеными и белыми ступенями. Там только мужчина, стоящий лицом к огромному стеклянному окну.

На вид ему за сорок, он одет в белую рубашку и читает газету, потягивая кофе.

Эйден ведет меня к одному из столов с диваном.

Я сажусь, ожидая, что Эйден сядет напротив.

И, к удивлению, он не оправдывает ожиданий.

Он садится прямо рядом со мной. Расстояние, между нами, настолько ничтожное, что я чувствую тепло его тела и ощущая его чистый, ядовитый запах.

Черт бы побрал его запах.

Я поджимаю губы, борясь с протестом, жаждущим освободиться. Если я скажу ему пересесть, он сделает прямо противоположное. Черт, он сделает все возможное, чтобы у меня по коже побежали мурашки.

Он кладет локоть на стол, а голову на ладонь, наблюдая за мной с ухмылкой.

— Что? — я срываюсь.

— Ты такая выразительная, что это восхищает.

— А ты нет.

— Я могу жить с тем, что я не восхитителен.

— Я имела в виду, что ты не выразителен. Образ звезды не в счет. Я знаю, что это маска.

— Ты знаешь, что это маска, да?

— Не мог бы ты перестать повторять то, что я говорю?

— Знаешь, как это эйфорично забраться тебе под кожу, Холодное Сердце?

— Откуда, черт возьми, мне это знать?

— Вот именно. — он усмехается, протягивая руку, чтобы ущипнуть меня за щеку. — Ты бы видела, как они становятся красными. Я так сильно на тебя влияю?

Я уклоняюсь от его прикосновения.

— Скорее, ты меня бесишь.

— Можешь лгать мне сколько угодно, милая. Но ты думаешь, что это хорошая идея лгать себе?

— Может, мы все лжем самим себе. — я повторяю его жест и опираюсь на свою ладонь. Это способ обезоружить его, заставить поверить, что он добирается до меня. — Ты тоже все время носишь маску.

— Маску, а?

— Что? Станешь отрицать, что показываешь миру просчитанный образ того, кем ты хочешь, чтобы все тебя считали?

— Это идет вместе с фамилией. — он подмигивает. — Я не могу быть вечно плачущим, эмоциональным беспорядком, если собираюсь стать лидером.

Я сосредотачиваюсь на нем. Как бы, по-настоящему сосредотачиваюсь на нем. Не на мудаке Эйдене, короле школы или нападающем Элиты, а на другом Эйдене. На Эйдене Кинге. На наследнике King Enterprises.

Если он такой зрелый в этом возрасте и точно знает, как себя вести и что делать для своей руководящей должности, то, должно быть, в детстве на него оказывалось большое давление.