Девиантный Король (ЛП)

— Я знаю! Странно, правда? Эйден единственный ребенок в семье, и он находился в лагере. Какого ребенка она пыталась спасти? — голос Ким понижается до шепота-крика, потому что она не знает, как правильно шептать. — Если только у нее не было внебрачного ребенка. Может, она отправилась на встречу со своим любовником, а дядя Джонатан послал за ней частного детектива. Была погоня, и она разбилась.

— Ого. Ты смотришь слишком много корейских мыльных опер, Ким.

— Проблемы большинства семей связаны с тайными детьми. Просто говорю.

Вскоре после того, как мы добираемся до школы, Ким переключается на наши предстоящие тесты.

Однако Алисия это все, что занимает мои мысли.

Я все время думаю о том, что на днях прочитала в диссертации по психологии.

Большинство, если не все психические проблемы начинаются в детстве.

Мне не нравятся общие термины, которые объединяют проблемы с психическим здоровьем, но это слово застряло у меня в голове. Чем больше я думаю об этом, тем больше это звучит правдиво.

Человек состоит из кусочков головоломки, и если вы хотите действительно кого-то узнать, то начните с кусочков, которые сформировали его детство. Они основа. Все остальное построено на этом.

У дяди Джексона, например, было здоровое детство. Родители юристы. Стабильный доход. Игрок футбольной команды. Он вырос в стабильного, амбициозного взрослого человека. Именно ожидания его родителей заставляют его быть конкурентоспособным.

У тети Блэр и мамы было плохое прошлое и жестокий, пьющий отец. В отличие от мамы, тетя уехала из Бирмингема, как только ей исполнилось восемнадцать. Она усердно работала, чтобы получить стипендию и оставить весь этот мусор позади. Она так и не вернулась в Бирмингем до несчастного случая, унесшего жизни моих родителей. Ее бедное происхождение подталкивало ее стремиться к совершенству. Все меньшее оскорбление ее интеллекта.

Независимо от того, насколько она перфекционистка, частичка ее детства просачивается в ее взрослую версию. Она вспыльчива и прибегает к повышенному тону, когда не получает, желаемого.

Даже подсознательно она повторяет насилие, которому подвергал ее отец.

Это бесконечный порочный круг.

Уверена, что поведение Эйдена имеет какое-то, если не все, отношение к его детству.

Начиная с Алисии. Она начинает все больше и больше походить на загадку.

Стоп.

Я хочу обновить голову. Почему я вообще беспокоюсь о нем?

Тем не менее, когда мы с Ким идем по коридору, я не могу не искать черные как смоль волосы и эти металлические глаза.

Мы приходим в наш класс. Коул и Ронан увлеченно беседуют. Или, скорее, Ронан участвует в шоу одного человека, в то время как Коул читает книгу.

Увидев нас, Ронан ухмыляется.

— Bonjour, mes demoiselles — Привет, мои милашки.

Коул кивает в знак согласия.

Я улыбаюсь в ответ, сажусь на свое место и достаю блокнот и карандаши.

— Не хочешь повеселиться у меня дома? — Ронан шевелит бровями, глядя на меня, ясно намекая на то, что произошло на его последней вечеринке.

— Черт возьми, — шепот-крик Ким привлекает мое внимание.

Я следую за ее полем зрения, и мое сердце перестает биться.

Эйден входит в класс с Сильвер в его объятиях.

Глава 32

Мир перестает вращаться.

Я сжимаю карандаш так сильно, что удивляюсь, как он не ломается.

Сильвер обхватывает рукой бицепс Эйдена. Она так радостно болтает, будто они в какой-то банальной подростковой драме. Он одаривает ее своей ослепительной улыбкой, которой одарил меня сорок восемь часов назад.

Что-то внутри меня ломается.

Я слышу звук, громкий и окончательный.

Я чувствую, как рушатся остатки.

Кусочек за кусочком они собираются в темных уголках моей груди.

Металические глаза Эйдена встречаются с моими, сверкая насмешливым снисхождением.

Я почти могу представить, что бы он сказал мне, если бы заговорил.

Я лишил тебя девственности, и теперь я вернулся туда, где мое место.

У Сильвер самодовольное выражение лица. Я стараюсь не смотреть на нее, на блестящие светлые волосы, ниспадающие каскадом на плечи, или на идеально отглаженную форму.

Королю нужна королева, крестьянка.

Давление нарастает в глазах, но я отказываюсь показывать им, какое воздействие они оказывают на меня.

Не позволю ему снова увидеть, как я плачу. Я была достаточно глупа, проявляя слабость раньше. Теперь нет.

На этот раз Ронан лишился дара речи. Он продолжает смотреть то на Эйдена, то на Сильвер, то на меня, словно в каком-то шоу уродов.

Коул смотрит на Сильвер, затем на Эйдена, прежде чем бросить на меня сочувственный взгляд.

— Ты в порядке? — шепчет Ким у меня за спиной.

Я улыбаюсь и почему-то думаю, что это звучит убедительно.

— Могу я одолжить твой блокнот?

Ким на секунду кажется смущенной.

Я умоляю ее глазами.

Давай, помоги мне, Ким.

— Э-э, да, конечно.

Она роется в своем рюкзаке и протягивает мне свой блокнот.