Девиантный рыцарь (ЛП)

Я не могу выдержать больше четырех затяжек, мое тело начинает сильно дрожать от холода, зубы стучат, когда позади меня раздается шорох, а затем треск.

Мое сердце подпрыгивает к горлу, и я замираю, мое тело дрожит, но на этот раз не только от холода.

О чем, черт возьми, я думала, приходя сюда глубокой ночью?

Это просто животное.

Просто лиса.

Барсук.

Это э-э…

Шаги приближаются, и весь кайф, который я получила от косяка, кажется, исчезает, когда мой страх берет верх.

Я собираюсь здесь умереть. Одна. В моей пижаме.

Черт возьми, на мне даже нет нижнего белья.

Что большинство нормальных матерей говорят своим дочерям? Убедитесь, что вы всегда выходите на улицу в чистых трусиках на случай, если окажетесь в больнице.

Или дайте легкий доступ психопату-насильнику, который собирается напасть на вас.

Что бы это ни было, сейчас оно находится прямо по другую сторону дерева.

Я смотрю в сторону и вижу дуновение холодного воздуха.

Блядь.

Это действительно человек.

Или медведь. В сельской местности Эссекса… маловероятно.

Блядь. Блядь. Блядь.

Я крепко зажмуриваю глаза, не желая смотреть на своего убийцу. Не желая вспоминать свой последний момент в руках того, кто собирается перерезать мне горло или…

Надо мной нависает фигура. Даже с закрытыми глазами я вижу тень его тела, когда он загораживает лунный свет.

Всхлип угрожает вырваться из моего горла, когда я набираюсь смелости открыть глаза и перестать быть такой слабачкой.

Я бы не была такой жалкой, если бы уже не была наполовину под кайфом, я уверена в этом.

Но затем до меня доходит его запах, и мои глаза распахиваются.

— Какого хрена ты—

Его рука зажимает мне рот, останавливая мой пронзительный визг.

— Заткнись, Мегера. Если только ты не хочешь, чтобы здесь был твой дорогой папочка, — предупреждает он.

— Я? — Я шиплю за его рукой. — Ты должен быть тем, кто… — Его рука сжимается, останавливая меня от моего собственного предупреждения о причине, по которой мой отец и другие действительно не хотят его здесь видеть.

Я прищуриваюсь, глядя на него, молча задавая миллионы вопросов, которые вертятся у меня на кончике языка, но не могут вырваться наружу.

Он пристально смотрит на меня в темноте, его глаза широко раскрыты и опасны, но на его губах играет веселая ухмылка.

Его пальцы находят мои, и на краткий миг мне кажется, что он собирается взять меня за руку.

Странный прилив возбуждения разливается по моим венам, прежде чем наступает реальность, и он выхватывает косяк из моих пальцев и подносит его к своим губам.

Я зачарованно наблюдаю, как он затягивается, его глаза все это время сверлят меня.

Мой желудок сжимается от желания, когда он медленно выпускает дым, позволяя ему подниматься с его полных, соблазнительных губ.

— Что ты здесь делаешь одна, Мегера? — Спрашивает он, его голос, грубый и сочащийся сексом.

— Очевидно, пытаюсь, чтобы меня изнасиловали и убили, — саркастически бормочу я.

Его губы сжимаются в ровную линию, а челюсть дергается от разочарования.

— Нет. Забавно, — выплевывает он, подходя ближе, пока его тепло не проникает в мое замерзающее тело.

— Почему ты здесь одна? — Он пытается снова.

Закатив глаза, я забираю свой косяк обратно и делаю затяжку, его взгляд все это время прикован к моим губам.

— Потому что, — говорю я, выпуская дым ему в лицо, — пары надо мной трахались. Громко, — добавляю я.

На его губах появляется ухмылка.

— Скучала по мне, Мегера? — Спрашивает он, наклоняясь и проводя кончиком носа по моей щеке.

Это странно нежный жест по сравнению с тем, к чему я привыкла от него.

— Р-разве ты не должен быть на претенциозной вечеринке своих родителей прямо сейчас?

— Должно быть, да. Но, похоже, вместо этого я нахожусь здесь.

— Почему? — Выдыхаю я.

Он не отвечает, он просто смотрит мне в глаза, наши носы всего в нескольких дюймах друг от друга, наше прерывистое дыхание смешивается, когда наши груди вздымаются.

— Хотел бы я знать, — наконец говорит он, но так тихо, что я задаюсь вопросом, осознает ли он вообще, что сказал это вслух. — Я был на их вечеринке.

— Я знаю, я видела фотографии. — В ту секунду, когда эти слова слетают с моих губ, я понимаю, что это была ошибка.

— Ты преследовала меня, Мегера?

Я усмехаюсь. — Это сильно сказано. Почему ты здесь, Теодор? Что тебе могло понадобиться от меня, из-за чего ты проделал весь этот путь в канун Рождества? — Его зубы скрипят, когда я произношу его имя целиком, и я не могу сдержать волну удовлетворения, которая захлестывает меня.

Он подходит еще ближе, зажимая меня между своим твердым телом и деревом за моей спиной.

— Очевидно, это было сделано не из-за твоей выдающейся личности, — бормочет он.

— Что я могу тебе дать такого, чего не может ни одна из тех кукол Барби, с которыми ты гулял сегодня вечером?

Его глаза перебегают с моих на толстовку, которую я ношу. Это позволяет мне предсказать следующие слова, которые сорвутся с его губ, поскольку он не так уж тонко избегает моего вопроса.

— Чье это? — спросил он.