«Девианты»

Утром в понедельник на двери «Девиантных» появилось объявление: «Уважаемые коллеги! Ввиду профилактического осмотра коммуникаций просим не задерживаться на рабочих местах по истечении официального рабочего времени. Администрация».

– Поумнее отмазки не могли придумать? – хмыкнул себе под нос Ростунов. – Ясен пень, по компам будут шарить, компромат искать.

И, убедившись, что поблизости никого нет, закрасил в слове «осмотра» буквы со второй по пятую, а также вымарал «коммуникаций» и «не».

– Так-то оно больше соответствует действительности, – пробубнил он.

В редакцию вошла Юлечка Колчина. После уикенда, проведенного с молодым мужем, она отнюдь не выглядела счастливой.

– Юляха, у тебя есть немного времени, чтобы кое-что подчистить на своем компе, – подколол молодую Ростунов. – Советую убить фотки голых Дэниэла Рэдклифа и Димы Билана…

– Голых?! – пропищала Колчина. – Чья бы корова мычала… Лучше бы о своей коллекции порнухи позаботился бы. А что, компы будут смотреть?

– Однозначно, – с видом эксперта Леха качнул немытой головой. – Яблонской все неймется, хочет Кэпа Грэя найти.

– Но неужели ты правда думаешь, что это кто-то из наших?

– Конечно! И я даже знаю, кто, – ухмыльнулся Ростунов. – Анжелика Серафимовна Крикуненко собственной персоной. Только ты ей не говори, ладно? Дико склочная баба. А Яблонскую она еще со времен Черепа ненавидит.

– Ненавидит? Да она от Яны Яковлевны часами не вылезает. Предана ей как Пятница Робинзону, – в разговор включилась только что подошедшая Корикова.

– Держитесь подальше от таких преданных Пятниц, – покровительственно произнес Ростунов. – Если не желаете, чтобы потом эти Пятницы вас заложили как Иуда Христа.

– А что, Лех? Что-то в твоей теории есть, – Алина посмотрела на него с интересом. – Вот Анжелика доказывает, что Кэп Грэй – это Кузьмин. Но ведь Кузьмин Яблонской всю правду-матку в глаза лепит. Он не скрывает своего лица. Какой ему смысл анонимно на форуме ядом брызгать? Нет, это отжигает тот, кто по каким-то причинам не решается открыто высказать Яблонской правду.

– А кто не решается? – продолжил ее мысль Леха. – Кто-то из ее прихвостней!

– Кто у нас прихвостни? Давайте сверим списки, – к дискутирующим присоединился Кузьмин.

– Кто-кто? Крикуненко да Кудряшов! – выпалил Ростунов.

– Нет, это точно не Олег, – негромко сказала Алина. – Не спрашивайте, почему. Просто поверьте.

– А я и не думал на Викторыча! – забрызгал слюной Леха. – Стопудово, это баба Анжела! После ее крысятнических заходов никто не заставит меня поверить в ее высокие нравственные устои! И вообще…

– Стоп-стоп-стоп, – перебил разошедшегося оратора Кузьмин. – А слона-то мы и не заметили! Что скажете насчет Серовой?

– Серова??? – разом переспросили все.

– Да, Серова. Если следовать Лехиной теории о преданности и предательстве…

– Да ну, не может быть! – горячо возразила Алина. – Да ты вспомни, как Светка всегда Яблонскую перед нами защищает! И когда Яна истерит, Серова с ней цацкается как самая преданная нянька. Типа личный психотерапевт.

– Нет, сынок, это фантастика, – заключил Ростунов.

…Непривычно рано изгнанные из редакции, «девиантовцы» не захотели расходиться, а отправились в ближайшую кафешку. Своим внимание тусовку не почтили только Крикуненко и Филатов, который, не сказав жене ни слова, укатил в неизвестном направлении. Не было здесь и Серовой, которую Яблонская попросила задержаться.

Перекинувшись идеями по поводу того, что сейчас происходит в редакции, все вдруг вспомнили, что есть еще одна прекрасная тема для светской беседы – недовольный вид молодоженов.

– Юль, ну что? Как свадьба прошла? Много подарили? – Колчину забросали вопросами.

Юлечка, уминая третий шарик мороженого, вздохнула:

– Я рождена под несчастливой звездой. Мой муж оказался пьянью и грязным животным.

– Поподробнее, поподробнее…

– Ну что? Нажрался, как свинья, – Юля притязала на роль Прекрасной Дамы, но выражаться могла только в двух стилях: быдляцко-вульгарном и слащаво-штампованном. – Домой привезла не мужа, а дрова. Полночи продрых на диване, не раздеваясь, а потом, скотина, начал исполнения супружеских обязанностей требовать. Я его послала, а он разорался и свалил куда-то.