Девианты

Каждый раз, опускаясь вниз, слышала влажный звук, который издавала моя киска. Обхватив его яйца, нежно перекатывала их в ладони, пока скакала на нем.

— Мне это просто необходимо, — внезапно заявил он, легко подталкивая меня вперед.

Продолжая входить внутрь, Ром переместил нас в новую позицию. Вцепившись мне в волосы, грубо оттянул голову назад, пока я не изогнулась дугой, как он того хотел.

— Какая же ты чертовски тесная, — простонал мужчина прямо на ухо, прежде чем впиться зубами в плечо, настолько сильно, что кожа прорвалась.

— Ром! — воскликнула, чувствуя, как киска до боли сжимается вокруг него.

Пошевелив бедрами, он взялся трахать меня так, будто ему хотелось доказать какую-то свою точку зрения. Положение давало возможность проникать так глубоко, как только хотел, яйца гулко шлепались об мою плоть, смешиваясь с пьянящими стонами.

Не отпуская моих волос, Ром остановился на мгновение и потянулся за чем-то, вдавливая мое лицо в матрац так, что не могла ничего разглядеть. Попытавшись приподнять голову, обнаружила, что хватка чересчур крепкая.

Вскрикнула, ощутив острое жжение, затем последовала влажная струйка, а мое усилившееся сексуальное возбуждение омыло весь член.

— Ты прямо только что, твою мать… — он проделал это вновь, на сей раз чуть сильнее. Бедра подались назад, побуждая его действовать. Ром в третий и четвертый раз медленно проводил зазубренный лезвием по моей спине.

Мужчина отбросил нож; я услышала, как тот врезался в стену, раздалось шипение, когда Ромеро протянул руку и размазал кровь по жгуче зудящей плоти.

— Ты так красиво истекаешь кровью, — тихо произнес мужчина, удерживая меня на месте, все еще находясь внутри.

— Пожалуйста, просто трахни меня, — умоляла, отчаянно желая кончить.

Используя волосы, он вновь прижимал меня к своему телу, трахая безо всякой сдержанности. Кожу головы больно кололо и жгло, в лучшем смысле этого слова. Подобная боль — прекрасна. Теперь он мог делать со мной все, что угодно.

Мысли в голове путались, пока он вколачивал меня в матрац. Дышать едва получалось. Ощущала, как на белые простыни сочится моя кровь.

Когда он ввел два пальца мне в попку — слегка напряглась. Мужчина вводил и выводил их в более медленном темпе, чем совершал толчки, полностью игнорируя все протесты.

Добавив третий палец, растягивал мышцы, пока непрерывно погружался и выходил из обоих отверстий. Скулила и бесконтрольно стонала, сжимая в кулаках окровавленную ткань.

Такими темпами, я даже ходить не смогу. Тело содрогалось, каждое нервное окончание пылало, жар проникал в самую сердцевину, экстаз захлестывал все больше.

Наконец, когда Ром кончил, почувствовала полное бессилие, мелкая дрожь продолжала распространяться вдоль конечностей. Поцеловав в спину, вынул пальцы и медленно, без единого слова, извлек обмякший член.

Как только он перестал меня поддерживать — сразу же потеряла сознание. Понятия не имела, как мужчина может быть таким безмолвным, проделывая подобное. Услышав шорох одежды, заставила себя пошевелиться.

При взгляде на постель, казалось, будто кто-то измазался красной краской, а потом прокатился по ней.

Встала, ощущая некоторое замешательство; он крепко обхватил меня за талию, прижимая к своей твердой груди.

— Оставь меня в покое, — невозмутимо потребовала. — Пожалуйста, — добавила, когда он не двинулся с места.

— Лишь потому, что ты сказала «пожалуйста», — поцеловав в висок, убрал руку.

— Что, черт подери, это вообще было? — спросила, теперь уже практически подскакивая на носочках от эйфории, которую испытывала.

Пытаясь разглядеть спину, вздрогнула и обернулась. Между бедер чувствовалось раздражение и отечность. Если бы опустила взгляд, то легко заметила бы, как распухла.

— Тебе ведь все понравилось, так? — ухмыльнулся Ром.

— Да! Ты же никогда не делал подобного ранее, — выпалила, указывая на испорченные простыни.

— Пришлось пойти на некий компромисс.

— Компромисс ради чего?

Пока он натягивал джинсы, его взгляд путешествовал вверх и вниз по моему телу.

— В подобном виде ты очень сексуальна. Тебе идет этот образ после жесткого траха, — мужчина усмехнулся, но затем, будто щелкнул тумблер — привычная маска безразличия вернулась на место. — Я никогда не оставляю женщин себе после секса. Обычно трахаю их, а затем убиваю, как только кончаю.

Вся кожа покрылась мурашками от этих слов, а эйфория схлопнулась, как спущенный воздушный шарик.

— Действительно хочешь меня убить?

— Это совсем не то, что я имел в виду. Никогда бы не лишил тебя жизни… уж определенно не сейчас, пока трахаюсь с тобой. Ты же вроде хотела поразвлечься?

Вместо того чтобы таращиться на него, быстренько натянула нечитаемое выражение лица и лишь моргнула.

— Не нужно так на меня смотреть. Для первого раза я не слишком усердствовал, — он зашнуровал ботинки. — Дождись момента, когда начну трахать тебя, прижав нож к горлу.

Я проигнорировала крохотную искру возбуждения, которая вспыхнула во мне.

Определенно, мы походили на эпический пи*дец. Даже секс-разговор улетел в задницу.