Девианты

Я непрерывно разрабатывал планы, манипулировал и убивал, чтобы получить то, что хотел. Это стало началом конца, и теперь собирался сделать все так, чтобы закончилось, как задумано.

Жизнь моя не была кинофильмом или художественным вымыслом. Я был и всегда буду ужаснее любого придуманного злодея. Любовь не заставит меня перевоплотиться в еб*ного Святого Николая. И спасать этот мир я вовсе не хотел. Он и так был таким, как подобает. Чертовски точно не хотел устраивать революцию, я не был девочкой-подростком, и мне было глубоко насрать, что случалось с незнакомцами.

Пути к свету не искал, лишь безмятежную вечную тьму. Если бы мне не удалось выбраться отсюда живым, то был бы счастлив, зная, что все, что от меня осталось, будет вечно гореть в созданном мной аду.

— Мы подготовлены к сегодняшнему вечеру? — задал им вопрос, возвращаясь к делу.

— Более чем готовы. Благодаря этому все придет в движение. Мы долго ждали и заслужили. Ты достоин этого. Моя сестра тоже заслуживает это, — ответил Гримм, впервые открыто признавая Кали, как свою кровь.

Я взглянул на двух мужчин, выросших вместе со мной, которые поддерживали каждое мое решение, и были такими же еб*нутыми, как и я. Теперь мы были семьей, а Гримм был прав.

Мы, бл*ть, заслужили это.

Глава 3

Калиста

Дым поднимался от костра прямо посреди пустынного перекрестка.

С нашего местоположения мы могли видеть все, совершенно не раскрывая себя. Тито ухватил меня за руку, чтобы не дать подобраться ближе. Однако я была так зациклена на зрелище перед нами, что не обратила на него внимания.

— Какого хрена происходит? — прошептал он, выразив мои чувства тремя словами. Мы уставились на скопление мужчин, и, как я предполагала, нескольких женщин.

Они были облачены в черные одежды и белые маски с перевернутыми крестами по бокам, так что нельзя было определить, кто из них мужчина, а кто женщина.

Все взоры устремились на Ромеро, в том числе и мой. Ноги жгло от нестерпимого желания броситься к нему, но я решила понаблюдать за развитием событий.

По левую руку от него находились мужчина и женщина с толстенными веревками на шее. Другой человек стоял на коленях прямо у его ног.

И лишь после того, как я проследила за натянутыми канатами выше по металлическому основанию обветшалого светофора и обратно вниз, туда, где Гримм и Кобра в перчатках держали каждый конец, я разглядела Джинкс.

Трудно сказать, что испытала облегчение, увидев ее в живых, потому что не представляла, что, черт подери, вообще творится. Девушка уставилась в землю, а темные волосы закрывали ее лицо.

Ромеро что-то говорил, но я была недостаточно близко, чтобы расслышать. Немного сдвинувшись, навострила уши.

Он вскинул правую руку, в лучах заходящего солнца блеснуло металлическое лезвие.

Я уловила слова «карается» и «смерть» как раз перед тем, как он наклонился и схватил стоящего перед ним мужчину за волосы, оттянув голову назад, а затем приставил нож ко лбу.

Казалось, что толпа оживилась, едва тот закричал. Воздух был прямо-таки наэлектризован их возбуждением. Ропот нарастал и становился все громче, однако я не разобрала фразу, которую они повторяли.

— Кали, — прошептал Тито, нервно отступая назад и крепче сжимая мою руку.

Игнорируя его, я не сводила глаз с Ромеро, наблюдая за действиями. Одет он был как обычно: темные джинсы, черные ботинки, черная рубашка. Выглядел так же великолепно, даже еще лучше. Желудок скрутило в тугой узел.

Его испещренная чернилами рука двигалась влево и вправо, вверх и вниз, что-то вырезая на мужской плоти.

Несчастный холст не мог ничего поделать, чтобы остановить это; руки были связаны за спиной, но даже если бы попытался встать и сопротивляться, он понимал, что гибель неизбежна.

Струйки крови катились по лицу, стекая на белую мантию, в которую, как я не сразу поняла, парень был облачен. Он был одним из последователей Девида. Другой мужчина был представителем Ромеро, а женщина выглядела как заурядный человек.

Я пыталась сложить воедино то, что он делал, но понятия не имела о конечной цели. Становилось все более очевидно, что Ромеро просто никогда по-настоящему не принимал меня.

«Поскольку он тебе отнюдь не доверяет», — упрекнул внутренний голос. Даже разозлиться на это не получалось, потому что я тоже ему не очень-то верила.

Высвободив свою руку от Тито, осторожно спустилась вниз по насыпи, чтобы подобраться чуть ближе.

— Кали, — предупреждающе зашипел он, но все равно последовал за мной.

Ромеро встал за спиной мужчины и жестом указал на кровоточащий крест Левиафана, который только что вырезал. От символа бесконечности, составлявшего нижнюю часть неровных полос, располагавшихся над ним, он выгравировал идеальную картину.

Я остановилась, метнув на Тито раздраженный взгляд, когда он опять вцепился мне в руку.

В то время как люди начали ликовать, я обернулась и увидела, что мужчину и женщину с веревками на шее раздевали донага несколько добровольцев в мантиях.